— Я имел в виду: нести ваши книги, а дальше мы увидим, что из этого получится.

— Мистер Гейтс, у меня есть два правила, которые я никогда не нарушаю: не встречаться с первокурсниками и не встречаться с рыжими парнями.

— А вы не думаете, что пора нарушить оба правила? — спросил Джимми. — В конце концов, президент университета только что посоветовал нам не бояться новых задач.

— Джимми, — прервал его Флетчер, — я думаю…

— Ах да. Это — мой друг Флетчер Давенпорт, он — очень умный, и он может помочь вам читать книги.

— Едва ли, Джимми.

— К тому же, он очень скромен, как вы видите.

— Вы-то, кажется, скромностью не страдаете, мистер Гейтс.

— Конечно, нет, — сказал Джимми. — Кстати, как вас зовут?

— Джоанна Палмер.

— Вы, Джоанна, — явно не первокурсница, — сказал Джимми.

— Нет, не первокурсница.

— Значит, вы — как раз тот человек, который может оказать мне помощь.

— Что вы имеете в виду? — спросила мисс Палмер, когда они поднимались по лестнице по направлению к Садлер-Холлу.

— Почему бы вам не пригласить меня сегодня на ужин? А за ужином вы расскажете мне всё, что я должен знать о Йельском университете, — изрёк Джимми, когда оба они остановились перед входом в лекционную аудиторию. — Эй! — воскликнул он, обращаясь к Флетчеру. — Кажется, нам сюда?

— Да, и я хотел тебя предупредить…

— О чём? — спросил Джимми, открывая дверь, чтобы пропустить мисс Палмер, и проходя следом в надежде, что он сможет сесть рядом с ней.

— Я извиняюсь за моего друга, мисс Палмер, — прошептал Флетчер, — но уверяю вас: у него — золотое сердце.

— И вдобавок, кажется, — нахальство, — ответила Джоанна. — Кстати, не говорите ему об этом, но мне ужасно польстило, что он подумал, будто я первокурсница.

Джоанна Палмер положила книги на длинный стол во главе аудитории и повернулась лицом к расположенным ярусами рядам, заполненным студентами.

— Французская революция — это поворотный момент в современной европейской истории, — начала она, обращаясь к восхищённым слушателям. — Хотя Америка к тому времени уже избавилась от монарха, — она сделала паузу, — правда, без того, чтобы отрубать ему голову…

Студенты рассмеялись, а Джоанна обвела взглядом аудиторию и задержала его на Джимми Гейтсе. Тот подмигнул в ответ.

Взявшись за руки, они пошли через кампус на свою первую лекцию. Они подружились во время репетиции «Укрощения строптивой» и переспали — оба впервые — во время весенних каникул. Когда Нат сообщил своей девушке, что поступает не в Йель, а в Коннектикутский университет, Ребекка почувствовала себя виноватой в том, что этому обрадовалась.

Родителям Ната Ребекка понравилась с первого знакомства, и своё разочарование из-за того, что Нат сразу же не поступил в Йель, они компенсировали тем, что их сын, кажется, впервые в жизни был спокоен и счастлив.

Первая лекция в Бакли-холле была по американской литературе. Её читал профессор Хайман. Ещё раньше, во время летних каникул, Нат и Ребекка прочли все книги из списка обязательной литературы — Генри Джеймса, Стейнбека, Хемингуэя, Фицджеральда и Сола Беллоу — и затем в подробностях обсудили «Вашингтон-сквер», «Гроздья гнева», «По ком звонит колокол», «Великого Гэтсби» и «Герзага».