— Да не беспокойся ты насчет своего герцога! — не выдержал Роберт. — Никто не собирается с ним воевать и ничего против него не замышляет. Наплевать ему, чем ты занимаешься, если не попадешься ему на глаза!

Все уладилось, и Рожер решил, что раз до дня Всех Святых он находится в отпуске, то имеет право не спрашивать у герцога никакого специального разрешения.

Через несколько дней все трое уехали. Место их назначения называлось Черный замок за Гаренцем и было самой дальней христианской заставой на этом направлении. Замок представлял собой небольшой квадратный каменный форт с высокими прямоугольными башнями по углам и единственными воротами, достаточно широкими, чтобы в них въехала повозка. Стены пестрели разношерстной кладкой. Замок размещался на краю ущелья, уходившего на юго-восток, к Евфрату, и был сооружен еще в те времена, когда люди только-только научились строить из камня. Последний раз его подновляли греки лет пятьдесят тому назад. Башни были крепкие и высокие, но кое-где подгнили деревянные стропила. Башню, крыша которой была покрепче, вымели и приспособили для проживания рыцарей; остальные использовали под арсеналы и склады. Пехотинцы, их домочадцы и лошади разместились во дворе. Командовал фортом рыцарь из итальянских норманнов, но он страдал дизентерией и рвался уехать. Роберт дал ему денег, и Рожер догадался, что кузен просто купил эту должность.

Обязанности у них были простые и необременительные. Когда подходил караван со стороны Евфрата, он проводил в форте ночь; наутро дюжина арбалетчиков, сидя на вьючных животных, проделывала с ними девятимильный переход до Гаренца и пешком возвращалась обратно. Один из рыцарей командовал эскортом (обычно это была обязанность Рожера), а второй в это время скучал, гулял и занимался физическими упражнениями. Роберт был тактичен и неназойлив, но Рожера удивляло и слегка раздражало, что им командует один человек. До сих пор он подчинялся глашатаям, которые, передавали приказы герцога, и приказы эти касались всех нормандских паломников сразу. Поэтому он смущался, когда кузен, приятно улыбаясь, говорил ему, в котором часу следует выйти в поход и вернуться обратно.

С другой стороны, Анна была чрезвычайно довольна. Ей приходилось выполнять обязанности хозяйки замка, поскольку она была здесь единственной дамой, и Анна целыми днями с удовольствием проверяла состояние жилых помещений и колодца, распределяла продукты и раздавала лекарства. Казалось, она ничуть не скучала по обществу других благородных дам и хорошо ладила с женами арбалетчиков, хотя многие из них были бесстыжими, грязными и глупыми тварями. Из этого Рожер сделал вывод, что в Провансе нет такой разницы между высшими и низшими классами, а посему жене нечего делать в недавно завоеванной Англии, где господствует строгое разделение на касты.

Жизнь здесь была здоровая и простая, но Рожеру приходилось массу времени проводить в разъездах, и он постепенно отдалялся от жены. В этом не было его вины. Он не разделял увлечения Анны домашним хозяйством, а наедине с Робертом она оставалась так часто, что у них завелись общие шутки и воспоминания, в которых Рожеру места не оставалось. Но она все же была его женой, а Роберт— кузеном, оба они были благородны, заслуживали доверия и никогда не опустились бы до мелкой интрижки.

Стоял солнечный, свежий октябрьский день. Купцов не было, и рыцари развлекались тем, что, выйдя за стены, стреляли в куропаток из взятых взаймы арбалетов, потому что земля была слишком каменистой, чтобы гоняться за птицами верхом. Возвратившись домой, они обнаружили в замке караван, прибывший из Гаренца. Сопровождавшие его арбалетчики, прежде чем разойтись по своим палаткам, успели сообщить им последнюю новость: Адемар, епископ Пюиский, папский легат в этом паломничестве, внезапно скончался от чумы. После ужина они обсуждали скорбную весть и гадали, как это может повлиять на планы пилигримов.