Роберт напыжился словно трувер, приступающий к чтению стихов, положил руку на бедро, отвел ногу в сторону и принялся рассказывать.

— Верно, мы освобождали города, но кое-где нас не считали освободителями. Ты можешь представить себе игру в шахматы, когда за доской сидят четверо и каждый играет против трех остальных? Вот в такой ситуации оказались турки, армяне, лотарингцы и мы. При этом у несчастных турок не было никаких шансов: они думали только о том, чтобы сдаться западному рыцарю, который спас бы их от гнева местных христиан. Граф Танкред вел нас сначала к Тарсусу, гарнизон которого готов был сдать город, хотя у нас была всего сотня рыцарей, но внезапно появился граф Балдуин с гораздо большими силами: у него было по меньшей мере пятьсот рыцарей. Турки моментально удрали, и стены заняли местные жители, которым захотелось выбрать правителя из армян. Однако вокруг собралось слишком много западных рыцарей, и они начали было штурмовать наименее укрепленную стену. Но тут граф Балдуин пригрозил, что осадит город, если мы вздумаем его захватить, и нам пришлось отступить. Та же история повторилась в Адане: турки бежали, а армяне отказались пустить нас в город. В Мамистре турки замешкались и бежали в одни ворота, а мы в это время входили через другие. Только мы там обосновались, как подошел граф Балдуин и начал обстреливать стену. Но это было уже чересчур: даже его собственные вассалы плакали от стыда. В конце концов удалось договориться. Нас было меньше, но мы владели крепостью, и граф Балдуин оставил город в покое. Теперь граф Танкред стал князем Александрийским , а лотарингцы будут создавать свое графство в Эдессе, если сумеют ее захватить.

— Не очень-то это похоже на паломничество, — процедил Рожер сквозь зубы. — Слава богу, вы помирились раньше, чем пролилась кровь. Я рад, что мой герцог не стал вмешиваться в это грязное дело.

— Меня удивляет, — быстро сменила тему Анна, — что турки всюду бежали перед вами. Ведь эти города могли бы держаться очень долго. Значит, все наши трудности позади: нам нужно только добраться до Антиохии и Иерусалима, затем поселиться там и разбогатеть.

— Надеюсь на это, госпожа, — ответил Роберт. — Но местные христиане говорят, что Антиохия укреплена значительно сильнее, чем все города, виденные нами до сих пор, и что турки собираются защищать ее. Враг не знает, доколе мы будем гнаться за ним, и чувствует, что должен где-то остановиться. Нашим вождям следовало бы сообщить им, что Антиохия — конечная цель пилигримов, они сдадут ее без боя, если сумеют сохранить остальную Сирию.

— Мы не можем сделать этого, — быстро возразил Рожер. — Слишком многие хотят дойти до Иерусалима. Как вожди сумеют остановить нас, пока он не завоеван?

— Нет, — сказала Анна, — если турки будут отступать, это войско никогда не остановится. Как бы то ни было, нам нужна земля, и мне кажется, что замок Рожера лежит в стороне от маршрута паломников.

— Я понимаю вас, госпожа, — с улыбкой ответил Роберт. — Идеальное место для замка находится там, где можно устраивать набеги на вражескую территорию и где враг не сможет его осадить, верно?

— Пожалуй, да, но у меня ведь нет замка, — парировал Рожер. — И пока не закончится война, его и не будет. В конце концов я могу защищать стены Иерусалима, кому бы он не достался.

— Это было бы очень благородно, — вежливо заметил Роберт, — хотя и не слишком выгодно. Однако, кажется, пора ужинать. Нет, благодарю, я не останусь. Ваш паек не рассчитан на незваных гостей. Возможно, мы сумеем вместе пообедать, когда остановимся в деревне побогаче.

Он попрощался и важно удалился, красуясь развевающейся туникой.