— Что? Послушай, Элли, я тороплюсь. Это не может подождать? — отвечает папа, ставя кружку на стол и направляясь к двери.

— Нет, не может, папа! — восклицаю я. — Ответь, пожалуйста, что происходит? Где ты был прошлой ночью?

— Не надо, Элли, не сейчас, — останавливает меня Анна.

— А почему нет? Почему нельзя спросить? Почему ты так поступаешь?

Я стою перед ним, подняв подбородок и сжав кулаки.

Папа сердится, глаза у него сверкают.

— Это не твое дело, Элли, — отвечает он и проходит мимо. — Тебя это не касается.

— Ошибаешься! Очень даже касается! — кричу я.

— Не надо, подумай о Моголе, — просит Анна, когда папа выходит.

— Но это и его касается! — кричу я и бегу за папой в коридор. — Ты не имеешь права не считаться с нами, папа. Разве ты не видишь, какую боль ты причиняешь Анне? Только потому, что ей завидуешь!

— Ты думаешь, я ей завидую? — спрашивает папа, открывая входную дверь.

— Да, потому что Анна преуспевает и ты не можешь с этим примириться. Типично мужское отношение — вы не любите быть в тени. Ты не разрешал маме работать, хотя она была очень талантливым художником.

— Ты ничего об этом не знаешь. Твоя мама сама не желала работать. Она хотела сидеть с тобой дома.

— Да, но, держу пари, она бы не стала сидеть дома, когда я пошла в школу. Мама была блестящим графиком, а Анна — великолепный дизайнер. А у тебя здорово получается делать нас несчастными!

— Спасибо, что сказала, — говорит папа, хлопнув дверью.

Стою и думаю, а не выбежать ли мне за ним с криком на крыльцо? Может быть, я уже достаточно высказалась? Вся дрожу. Выходит Анна, обнимает меня и уводит в кухню. Она наливает мне чашку чая. Моголь смотрит на нас во все глаза. Хлопья падают с ложки на рукав свитера.

— Ты кричала на папу, Элли, — говорит Моголь. — Тебе попадет.

— Мне все равно, — говорю я, потягивая чай.

Зубы стучат о фарфор чашки. Смотрю на Анну:

— Прости, я не смогла сдержаться.

— Понимаю, — утешает Анна и гладит меня по плечу. — Не волнуйся, Элли. Может быть, все еще образуется.

— А вдруг нет? — обняв ее, спрашиваю я.

По пути на остановку гадаю, чем все может закончиться. Играю в детскую игру — пытаюсь не ступать на выбоины в асфальте. Если мне это удастся, Анна с папой не расстанутся. Когда-то я об этом мечтала. Хотела, чтобы Анна с Моголем убрались, а я осталась с папой. А сейчас мне этого совсем не хочется. Не хочу оставаться только с папой или с папой и его новой подружкой. Мне, как и Расселу, будет с ними плохо.

Вспоминаю о нем с нежностью и без конца поворачиваю кольцо. Может быть, мы всегда будем вместе и когда-нибудь заживем своим домом. Нам больше никогда не будет одиноко — ведь мы есть друг у друга.

Закрываю глаза и шепчу про себя его имя и снова чуть не сталкиваюсь с высоким блондином, парнем моей мечты. Чуть было в него не врезалась!

— Ох! Чудом удалось избежать аварии! — смеется он.

— Не волнуйся! Я слежу за своим рюкзаком — боксерской грушей.

— Сегодня не очень спешим? О ком ты мечтала? О друге?

— Может быть, — покраснев, отвечаю я.

— Как мило! Настоящее чувство, да?

— Надеюсь.

Не надеюсь, а знаю. Думаю о Расселе всю дорогу в школу. Вспоминаю, как он только вчера меня целовал. При мысли о его ласках руки-ноги подкашиваются.