— Хороший песик. Вот твоя награда, с ветчиной.

Я положил перед ним бутерброд. Кстати, от гончей почти не воняет. Или это я привык просто?

Пес обнюхал бутерброд, презрительно фыркнул и отвернулся. Я внимательно осмотрел облитый кровавой слизью хлеб и вздохнул.

— Сразу бы сказал, что веган. Ни себе, ни другим. Тоже мне товарищ.

Хотелось пойти и обыскать труп, но слишком уж он открыто лежит, прямо посреди улицы. Выждал пару минут, но все было тихо и рискнул. Отправил гончую вперед, в буквальном смысле разнюхать все.

Общаться мой фамильяр не умеет, либо у меня мозгов не хватает понять, как это сделать. Так что понадеемся на тот факт, что собака рыскает вокруг, но никого не чует, иначе бы атаковала.

Поплелся вперед, от одной ржавой машины к другой. В самих автомобилях, как и в домах, копаться не видел смысла, тут все обнесли еще до моего появления.

От вида крови уже не так сильно мутило. А может это из-за того, что у бедолаги было просто вырвано горло так, что виднелся позвоночник.

— Без обид, ничего личного, — усмехнулся я, обшаривая карманы. — Но ты, между прочим, сам виноват. Даже не потому, что хотел меня убить, а потому что полез на человека с целой колодой карт. Без оружия.

Последнее я произнес с явным разочарованием. Серьезно, две карты и обе мусор бесполезный. Карта с черной широкополой шляпой и хрустальный сервиз. Ладно, там написано, что это алхимические пробирки для лабораторного стола, но выглядит как хрустальный сервиз. Но шляпа?

Первая пятерка, оказывается, была неплохо так экипирована. Если такой мусор попадается в картах, то понятно, почему свинорылый пытался прикарманить себе хорошую колоду. Да, полезного в ней мало, но день-два продержаться я смогу. Кажется.

Говнокарты я тоже забрал, много не мало, карман не тянет, курочка по зернышку клюет, продавай бады под видом лекарств и прочие отговорки человека зажиточного.

Куда идти я без понятия. Но и здесь как-то слишком много народу, как мне кажется. С высоты башни город показался мне большим, так что жалкая тысяча игроков должна легко в нем затеряться. По крайней мере сейчас, пока черные стены не начали двигаться.

Просто пошел дальше от «котла». Пусть это место и является безопасной зоной, как сказал свин, но и щит был защитным артефактом. А уж свинорожему я точно бы не верил.

Вскоре гончая что-то учуяла. Поведя носом, остановилась перед одним из подъездов. Надпись над ним гласила, что Марго является женщиной легкодоступной.

— Странно, буквы не наши и не те, что на картах. Но я их понимаю.

В этот момент я сообразил, что сам говорю на незнакомом ранее языке, даже не осознавая этого. Крепко нам по мозгам прошлись. Еще раз оглядел надпись. Мир похож на мой, но не мой. Только Марго везде одинаковы. И нет, не шалавы, просто у кого-то одновременно появились краска и задетая гордость. Добавить в эту связку мозгов, но тогда не было бы столь важного сообщения на стене.

— Ну веди, — улыбнулся я гончей. — Постарайся по возможности не убивать, дай хоть поговорить с кем-нибудь. Люди, они, знаешь ли, существа социальные.

Последнее предложение я уже произносил самому себе, потому что гончая сорвалась в подъезд. Потопал следом.

Найти песика не составило труда. Сложнее было не наступать в кровавую слизь, которая бесконечно с него стекала. В подъезде воняло плесенью и чем-то еще неприятным. Не критично, но заметно. Странно, в предыдущем такого запаха не было.

Войдя в одну из квартир, переступил выломанную дверь и вошел в комнату. В углу, скукожившись, сидел парень лет двадцати пяти на вид. Сидел, сжавшись в комок и дрожал от страха. Гончая рычала, практически ему в лицо.

— Отойди, не пугай человека, — бросил я и достал из своего обширного арсенала самую располагающую улыбку.