Рука батюшки потянулась к штофу с анисовкой. Налил рюмочку.

    – Спаси, Господи!

    Откушал.

    Тут же налил и вторую, теперь не забыв наполнить другую рюмку – для супруги. Правда, не водкой, а сладкой наливочкой.

    На столе появилась огромная посудина с горячими щами.

    – Кланяюсь тебе, батька, виновником! – пропела попадья, протягивая иерею глиняную дымящуюся миску.

    Из нее торчала жирная петушиная нога.

    – Bene! – кивнул священник, берясь за ложку.

    Горло Вани перехватило, в носу защипало.

    – Пе-этя!

    И слезы ручьем из обоих глаз. Сердобольная сестрица кинулась было утешать младшенького, но тятя сурово глянул на нее – не балуй.

    В двери громко и требовательно постучали.

    – Кого еще там нелегкая на ночь глядючи несет? – недовольно окрысился отец Семен и обратился к дочери: – Поди глянь.

    Девочка белкой метнулась в сени. Там долго возилась с щеколдой. Потом о чем-то с кем-то негромко перемолвилась. Вскрикнула, всплеснула руками.

    Иерей насторожился.

    Его тревога усилилась, когда он увидел, что порог горницы переступил совершенно незнакомый человек, одетый в ливрею с галунами.

    А Ванятка узнал служителя – рябого старика.

    В руках у гостя было что-то большое, продолговатое и прикрытое платом.

    Пришелец низко поклонился хозяину, поднявшемуся ему навстречу.

    – Что за нужда, батюшка, привела тебя в дом смиренного слуги Господня?

    – Имейте покушений, – с тем же, что и у давешнего Ваниного знакомца чужеземным акцентом, молвил лакей.

    – Слушаю, кормилец, – принял важный вид отец Семен.

    – Хочу сакасайт саупокойный месса о секодня умерший…

    – Панихиду, – поправил иерей, а про себя сплюнул: вот немчура поганая.

    – О, иес, паникида, – обрадовался гость.

    – И каково имя новопреставленного? – взял перо в руки священник.

    – Его сиятельство граф и кавалер, фельтмаршаль Якоб Виллем Брюс! – отчеканил лакей.

    – Охти, Господи! – Перо выпало из иерейской длани. – Так он же, кажись, еще год назад как переставился?! Про то и указ был…

    – Ноу! – покачал головой слуга. – Три шаса насайт.

    – В Петербурхе? – удивился отец Семен. – Не в первопрестольной? Там ведь вроде проживать изволили?..

    И осекся, поймав суровый взгляд лакея.

    – Да-да, – закивал поп, быстренько крестясь. – Царствие небесное, царствие небесное!

    А Ваня подумал: «И когда ж это худосочный помереть успел? Намедни виделись-то. Такой крепкий дед».

    – И еще один маленький порушений… – продолжил гость.

    Он поставил на стол свою ношу и сдернул с нее плат.

    Под покровом оказалась большая клетка, в которой сидел нахохлившийся черный ворон. Завидев людей, он щелкнул клювом и проскрипел:

    – Поздор-рову ли будете?

    – Свят, свят, свят, – запричитала попадья.