– И вот вам результат, – едва слышно произнесла его жена.

Священник жестом намекнул Марте, что пора заканчивать.

– Полагаю, что пока мне достаточно этой информации, – сказала она. – Позвольте только задать вам последний вопрос: как мы можем связаться с отцом Даниэлы?

– С ее отцом? – с презрением бросил мужчина. – Вы хотите связаться с ее отцом? Ну, успехов вам.

– А что такое?

– Он вроде как перебрался в Бразилию. Видимо, там до сих пор и обитает. Даниэлой он ни разу не поинтересовался – она для него будто не существовала.

8

Едва Конрауд переступил порог, как зазвонил его мобильник. Он довольно долго просидел у Эйглоу, пока они обсуждали, что Маульфридюр рассказала после спиритического сеанса об их отцах. Пока это было первым и единственным доказательством того, что мужчины поддерживали связь и после войны. Эта новость оказалась совершенно неожиданной для Конрауда, но Эйглоу она удивила и того больше – она-то считала, что Энгильберт затаил обиду на отца Конрауда и даже слышать о нем не желал.

На другом конце провода была Марта, которая вернулась в управление после визита к родственникам погибшей девушки и позвонила, чтобы подробно рассказать Конрауду об их беседе.

– Разговор наверняка был не из приятных, – заметил тот.

– Они ждут, что ты с ними свяжешься, – сообщила Марта. – Может, тебе к ним зайти?

– Даже и не знаю, – ответил Конрауд. – По большому счету они для меня посторонние люди. Не понимаю, с чего они решили обратиться ко мне… Значит, девушка скончалась от передозировки?

– Похоже, что так, – сказала Марта. – Судя по всему, она начала колоться совсем недавно – на руке есть следы от иглы, но их немного. Так что наверняка просто не рассчитала дозу.

– А что было в шприце?

– Вроде экстази. Но надо, конечно, дождаться заключения экспертов. В последнее время это довольно распространенный наркотик – о нем и в новостях часто говорят.

– Да я новости-то особо и не смотрю, – сказал Конрауд.

– Возможно, она ввела себе то, что сама и провезла. В нашей базе ее нет, так что непонятно, связана ли она как-то с наркодилерами… Ну, если, конечно, не принимать во внимание, что она скончалась в комнате, которую снимает тот тип – Лаурюс Хинрикссон. Наверно, она и правда ступила на эту опасную дорожку совсем недавно, бедняга.

Попрощавшись с Мартой, Конрауд решил немного перекусить и пропустить бокальчик красного вина. С пластинки, которую он поставил на проигрыватель, звучали старые исландские шлягеры. Конрауд неизменно отдавал предпочтение винилу, будто все последующие достижения звукозаписывающей индустрии обошли его стороной. На дисках из своей коллекции он знал каждую царапину, а потрескивание, что раздавалось из-под иглы перед началом всех без исключения песен, воспринимал как некую прелюдию. Сидя за обеденным столом, Конрауд перебирал разложенные на нем бумаги и размышлял о своем отце и об Энгильберте. Все эти документы он обнаружил уже после смерти отца. Среди них были вырезанные из газет заметки о ясновидении, репортажи об экстрасенсах-шарлатанах и о том, как их разоблачили, интервью с председателем Общества эзотерики, статьи о потустороннем мире, где собирались души после того, как отделялись от тела. Эта коллекция служила свидетельством того, что у отца Конрауда возродился интерес к сверхъестественному и он продолжал заниматься этой темой, до того как на него напали с ножом.