Внезапно раздался стук в дверь.

— Кто там?

Гардения не смогла бы объяснить, чего испугалась. Просто на мгновение страх перед этим хохотом внизу полностью лишил ее самообладания, голос задрожал, сердце бешено забилось в груди.

— Ваш багаж, мадемуазель.

— О да, конечно, — с облегчением выдохнула Гардения.

Она совершенно забыла, что вещи доставили в другую комнату. Она открыла дверь. Два лакея втащили чемодан, поставили в ногах кровати, развязали вытертые ремни и с поклонами вышли.

— Спокойной ночи, мадемуазель, — обернулись они на пороге.

— Спокойной ночи и спасибо, — ответила Гардения.

Когда дверь за ними закрылась, она встала и заперлась на ключ. Она никогда раньше этого не делала. Но теперь закрыла себя в этой комнате, чтобы отгородиться от того, что находилось снаружи. Только с запертой дверью она чувствовала себя в безопасности. Только с ключом, крепко зажатым в дрожащем кулачке, она знала, что этот хохот и шум не навалятся на нее, не вторгнутся к ней в комнату!

Глава 2

— Так вот куда ты перебрался, — сказал Бертрам Каннингэм, входя в большую залитую солнцем комнату в здании английского посольства, в дальнем углу которой сидел лорд Харткорт.

— Я забыл рассказать тебе, что получил повышение, — ответил лорд Харткорт.

Высокочтимый Бертрам Каннингэм примостился на краю стола и принялся постукивать кожаным хлыстом, который он держал в обтянутой перчаткой руке, по своим вычищенным до зеркального блеска сапогам для верховой езды.

— Тебе придется быть очень аккуратным, мой мальчик, — весело проговорил он. — В Итоне ты всегда был зубрилой. Если ты окажешься недостаточно осторожен, они обязательно сделают тебя послом или кем-нибудь в этом роде!

— Мне это не угрожает, — сказал лорд Харткорт, — Чарльз Лавингтон заболел и решил сложить оружие, вот я и занял его место.

— Если хочешь знать, — наставительно произнес Бертрам Каннингэм, — его болезнь была результатом слишком большой дозы «Максима» и расходов на эту малютку, которую он по утрам возил к Картье.

— Меня это не удивляет, — довольно раздраженно проговорил лорд Харткорт.

Он не любил, когда разговор опускался до уровня сплетен. Подобные вещи его никогда не интересовали, и он очень редко принимал участие в таких беседах.

— Уж если мы заговорили о красотках, — продолжал болтать Бертрам Каннингэм, — что за историю рассказал мне Андре де Гренель? Я встретил его верхом в Булонском лесу. Он все еще был под впечатлением того захватывающего происшествия вчера вечером у Лили Мабийон.

— Никогда не слушай, что говорит этот граф, — ледяным тоном произнес лорд Харткорт. — Все его россказни всегда неточны, если не полностью вымышлены.

— Да не будь ты таким щепетильным, Вейн, — сказал Бертрам Каннингэм. — Должен же в этом быть какой-то смысл. Послушай, де Гренель рассказал мне, что герцогиня выписала из «Мулен Руж» новую актрису, которая похожа на монашку или на школьницу. Но прежде чем она смогла предстать перед зрителями наверху, она упала в обморок, ты ее подхватил на руки, отнес в комнату и запер дверь!

Лорд Харткорт издал короткий смешок, в котором не чувствовалось ни капли веселья.

— Ну, так это правда? — настаивал Бертрам Каннингэм. — Не могу поверить, чтобы Гренель все это выдумал.

— В этом есть только доля правды, которая щедро расцвечена богатым воображением де Гренеля, — сухо сказал лорд Харткорт.