— Кретин, вот кретин! — стонал участковый, но мне до него уже не было дела. Я схватила красную папку и стала жадно вчитываться в пасквили Валентина Кузьмича, которые тот без устали строчил на соседей.

Первой мне под руку попалась бумага про Виолетту Петровну. Помимо участкового Перепелкина с инсинуациями вздорного старика также имели возможность ознакомиться представители ФСБ, куда была направлена копия доноса. Со слов доносчика, Виолетта представала идейным вдохновителем черносотенцев и по совместительству главой баркашевцев. Вместе с Иваном Аркадьевичем, который тоже входил в эти националистические организации, она за столом под сливой каждый день методично разрабатывала планы охоты на идейных противников. Приводились даже отдельные выдержки из их бесед. «В.П.: «Сейчас охота не та стала… Жидковатая какая-то охота-то…» И.А.: «И не говорите, уважаемая В.П.! Раньше-то буквально с ног валила, такая, помню, была сокрушительная штукенция! А сейчас? Никакого тебе удовольствия…» В.П.: «Я вот думаю, надо будет на что-нибудь посущественнее переходить…» Из этого содержательного отрывка разговора доносчик делал вывод, что затевается новая волна резни иноверцев, и, возможно, в скором времени по России прокатятся еврейские погромы…

Следующее послание участковому посвящалось Симе Финкель. Копия была направлена в Интерпол и, как ни странно, тоже в ФСБ. Чтобы не повторяться, просто скажу, что все свои послания гражданин Остапчук помимо местного отделения милиции и различных других высоких инстанций обязательно направлял и в ФСБ. Видимо, покойный питал какую-то особенно трепетную любовь к этой серьезной организации.

Сима представала перед мысленным взором заинтересованных читателей эдаким Джеймсом Бондом в юбке. Оказывается, она является шпионкой МОССАДа, засланной в Заволжск, чтобы следить за Виолеттой Петровной и Иваном Аркадьевичем. Израильская разведка, дескать, давно раскусила эту парочку, вот и подослала своего человечка, чтобы устранить верхушку антисемитской организации. Попутно в задачи Симы входит внедрение агентов куда только можно. Первым агентом, как вы сами, наверное, догадались, является якобы сестра Симы по кличке «Розочка».

Максим Иванов прекрасно осведомлен о миссии своей супруги и даже оказывает ей всяческое содействие, потому что сам он тайный масон.

Я читала всю эту галиматью, и мне не давал покоя один-единственный вопрос: почему сержант Перепелкин до сих пор позволял разгуливать бдительному дедку на воле без смирительной рубашки? Он что, был на сто процентов уверен, что гражданин Остапчук не похитит из местного краеведческого музея гранатомет и не ринется, как Бэтмен, спасать мир от злодейского заговора? Впрочем, скорее всего, Перепелкин просто не хотел связываться с больным человеком…

Далее мне попалась докладная записка про дядю Юру. Всеобщий наш любимец обвинялся в скупке краденой техники у местных маргиналов и в хранении арсенала оружия в лодочном гараже. Видимо, диковатая мысль про неуплату налогов только недавно посетила бедовую голову стукача-общественника, и он еще не успел оформить ее документально.

Галка подозревалась в промышленном возделывании за сараем наркосодержащих культур, переработке оных и хранении получившегося продукта. Куда она потом девала эдакую прорву наркотиков, осведомитель не говорил.

— Вот подонок, так тачку изуродовал… — раздалось у меня за спиной.

В кабинет, пошатываясь, входил раздавленный горем сержант. Я тут же сунула на место толстенькую пачку пасквилей и сделала вид, что старательно изучаю Уголовный кодекс, который лежал на краю стола.