|
Щеки ее пылают, она садится рядышком, вся светясь от удовольствия. – Ты все чудесно придумала! Чудесно! – Спасибо, – благодарно улыбаюсь я. – Ты так ловко уела Билла. У твоего фонда большое будущее. А уж коктейли! – добавляет она, опустошая бокал. – Какая светлая идея! Мама сегодня такая умиротворенная. Ее не заботило, что все опоздают, напьются, разобьют бокалы или чего похуже. – Мама, что с тобой? – не могу удержаться я. – Ты такая веселая. Просто удивительно. Может, она сидит на валиуме или прозаке? Мама молча одергивает лиловые рукава. – Это странная история, – говорит она, помолчав. – Только с тобой я могу поделиться. В общем, несколько недель назад… – Ну же! – Я как будто слышала… – Она медлит, потом шепчет: – Голос у себя в голове. – Голос? – напрягаюсь я. – Какой голос? – Я не слишком верующая. Так уж вышло. – Мама оглядывается и наклоняется ко мне: – Но этот голос преследовал меня целый день! Не давал покоя! – Она стучит себя по голове. – Я думала, с ума сойду! – И что же он говорил? – Не поверишь. «Все будет хорошо, не волнуйся!» Буквально изводил меня этой фразой. Не представляешь, как он мне надоел. И тогда я сказала: «Отцепись от меня, я все поняла!» И голос тут же пропал. – Вот это да, – бормочу я. – Как просто. – С тех самых пор я и не дергаюсь по пустякам. – Мама смотрит на часы: – Ладно, пора идти, папа отправился за машиной. Тебя подвезти? – Нет. Увидимся позже. Органист выводит очередной чарльстон, я разглядываю сводчатый потолок и обдумываю мамины слова. Интересно, что еще Сэди успела сделать? Музыка умолкает, в церкви пусто. Уборщица методично гасит свечи. Я беру сумку и встаю. На улице невольно зажмуриваюсь от яркого солнечного света, потом поднимаю взгляд к небу. В последнее время что-то частенько я на него засматриваюсь. – Сэди, – тихонько зову я. – Сэди, ты здесь? Нет ответа. Как всегда. – Какая же ты умница! – Эд, взявшийся неизвестно откуда, целует меня в губы. Где он был все это время? Прятался за колонной? – Ты отлично все продумала. Каждую деталь. Прекрасная служба. Я любовался тобой все время. – Как приятно это слышать, – вспыхиваю я. – Мне тоже понравилось. И так много народу собралось! – Просто потрясающе. И это только твоя заслуга. Мы проходим сквозь кованые ворота, Эд берет меня под руку. Вчера на репетиции службы Эд как ни в чем не бывало сообщил, что задерживается в Лондоне еще на полгода: мол, не пропадать же страховке. Потом он изучающее посмотрел на меня и поинтересовался, как я к этому отношусь. Я состроила умное лицо и многозначительно заметила, что страховке, конечно, пропадать негоже. Эд ухмыльнулся. А я так и расцвела в ответ. – А с кем ты сейчас разговаривала? – как бы между делом интересуется он. – На ступенях? – Ты о чем? – прикидываюсь я дурочкой. – Ни с кем. Где твоя машина? – А то мне показалось, что ты звала Сэди. Я изо всех сил изображаю недоумение: – Звала Сэди? Что за странная идея? С чего бы это? – Вот и я подумал. С чего бы это? Он от меня не отстанет. Бесполезно даже надеяться. – Может, виноват мой английский акцент? – вдруг осеняет меня. – Кажется, я говорила «Сайдкар». Собиралась пропустить стаканчик. – «Сайдкар»? – Эд озадаченно смотрит на меня и качает головой: – Что-то не сходится. Не пойму, что именно, но что-то точно не так. Сердце на миг замирает. Эд все обо мне знает. Пусть узнает и про Сэди. |
