|
– Не такая уж и старая, – довольно резко отвечаю я. – Мне она старой не кажется. – А-а-а… Ну да, ну да. – Знаете, я хотела бы положить ее любимую вещь… в гроб. Это возможно? С ней ничего не случится? – А-а-а… Конечно, не случится. – Только никому не говорите, – с горячностью прошу я. – Если кто-нибудь появится, пожалуйста, дайте мне знать. – А-а-а… – Он внимательно изучает свои туфли. – Так и сделаю. – Вот и славно. Спасибо. Тогда я… пойду. Я закрываю за собой дверь и замираю. Я понимаю, что должна это сделать, но ноги отказываются повиноваться. Несколько глубоких вдохов – и я решительно иду к светлому деревянному гробу. Это и есть Сэди. Настоящая Сэди. Моя стопятилетняя двоюродная бабушка, которую я так и не узнала при жизни. – Вот и встретились, – бормочу я. Потом бережно и нежно оборачиваю ожерелье вокруг морщинистой шеи. Она такая крошечная, такая беззащитная. Сколько раз я пыталась к ней прикоснуться, взять ее за руку или обнять… И вот теперь она передо мной. Ее тело. Я осторожно поправляю седые волосы, разглаживаю складки на платье. Наверное, полагается сказать что-то прочувствованное, но в голове ни единой мысли. Надо уходить. На подрагивающих ногах добредаю до двери, поворачиваю ручку и вываливаюсь в коридор. – Попрощались? – спрашивает похоронный агент. – Да-да. Все хорошо. Спасибо вам. Я на вас рассчитываю. А сейчас, простите, очень спешу. Важные дела. Чуть ли не бегом устремляюсь к выходу и вылетаю на улицу. Дверь хлопает у меня за спиной, а я, хватая ртом воздух, смотрю на другую сторону улицы. Скамья пуста. Мне становится все ясно. Да кому не стало бы. И все равно кидаюсь через дорогу, в отчаянии озираюсь и надрываюсь, пока хватает голоса: – Сэди! СЭДИ! Я рыдаю, отказываюсь от помощи добросердечных прохожих, какое-то время ношусь вокруг скамейки, затем падаю на нее без сил. Я надеюсь на чудо. Я жду. Вскоре начинает темнеть, я дрожу то ли от холода, то ли от напряжения. И наконец сдаюсь. Сердце не врет. Она не вернется. Наши дороги разошлись. Глава двадцать седьмая – Дамы и господа! Микрофон дает петуха, я замолкаю и смущенно откашливаюсь. Никогда прежде мне не доводилось сталкиваться с такой мощной звуковой системой, и хотя я предварительно потренировалась, произнося: «Привет, стадион Уэмбли, раз-два, раз-два», все равно выходит не слишком хорошо. – Дамы и господа! – снова начинаю я. – Благодарю вас за то, что почтили нас своим присутствием в этот печальный, торжественный и радостный день… – На меня с ожиданием смотрят десятки глаз. Пожалуй, даже сотни. Все пределы церкви Святого Ботольфа забиты. – Чтобы выразить признательность необыкновенной, тронувшей наше сердце женщине. Огромная репродукция портрета Сэди занимает почетное место. Она украшена самыми роскошными и потрясающими цветочными композициями, которые я когда-нибудь видела, – лилии, орхидеи, вьющийся плющ и желтые розы с зеленом мхом, изображающие ожерелье. Знаменитые лондонские флористы, «Хоукс и Кокс», славно поработали. Они узнали о мемориальной службе, связались со мной и предложили свои услуги абсолютно бесплатно, ведь они – огромные фанаты Сэди и всегда рады продемонстрировать свое к ней почтение. (Циники бы сказали, что все это они сделали ради рекламы.) Поначалу не предполагалось такое скопление народа. Просто мемориальная служба для близких в память о Сэди. Но Малькольм из Лондонской портретной галереи прослышал об этом, по его предложению мы выложили информацию на сайте музея, и все поклонники изобразительного искусства получили возможность выразить уважение к столь знаменитой персоне. |
