|
Значит, из Парижа. Почерк женский. Внутри что-то плотное и шишковатое, я чувствую это сквозь упаковку. Ой! Ожерелье! Сэди пристально смотрит на меня через стол. Не сомневаюсь, наши мысли совпадают. – Давай же, – кивает она. Дрожащими руками вскрываю пакет. Внутри целая тонна папиросной бумаги. Под ней мерцает что-то желтое. – Это оно, правда? – Сэди бледнеет. – Его все-таки прислали? Я поспешно встаю. – Мне нужно… позвонить. Извините. Я на минутку. Скоро вернусь. Быстро направляюсь во внутренний дворик, выхожу через пожарный выход, забиваюсь в самый дальний угол, открываю пакет. Наконец-то. Оно у меня в руках. История закончена. На ощупь ожерелье теплое. И гораздо тяжелее, чем я ожидала. Солнечные лучи отражаются в горном хрустале, бусины сверкают и играют. Мне тут же хочется нацепить эту красоту на себя. Но я не могу этого сделать без разрешения стоящей рядом Сэди. – Поздравляю. Мы нашли его. – Я автоматически пытаюсь повесить ожерелье ей на шею, как будто вручаю олимпийскую медаль, пробую снова и снова, хотя понимаю, что мне это не удастся. – Что же мне делать? – Не знаю, плакать мне или смеяться. – Ведь оно твое! Ты должна его надеть! Но оно не держится… – Ладно, хватит! – кричит вдруг Сэди. – Все это… Ты знаешь, что надо делать. Наступает тишина, только с дороги доносится шум проезжающих машин. Я прячу глаза. Мы так долго охотились за этим ожерельем, и вот оно у нас… Проклятье! Я не готова. Ведь Сэди появилась из-за ожерелья. И теперь, когда оно найдено… Я гоню прочь ужасные мысли. Не хочу об этом думать. Просто не хочу. Ветерок гонит листья по дворику, а Сэди все смотрит и смотрит на меня, потом тихо говорит. – Мне надо подумать. – Хорошо, – так же тихо отвечаю я. Прячу ожерелье в сумочку и возвращаюсь в ресторан. Сэди исчезла. Аппетит пропал. Есть совсем не хочется, как и вести беседы. В том числе и с шестью начальниками отделов кадров разных престижных фирм, которые названивают в офис и требуют встречи. Взгляд мой то и дело притягивается к бумажному пакету, в котором лежит ожерелье. Эду я отправила эсэмэску, написала, что разболелась голова и я хочу провести тихий вечер дома. Одна. Я и на самом деле одна, Сэди нет. Оставляю ужин нетронутым, надеваю ожерелье, залезаю в постель и перебираю бусины. Спать я не могу. Под утро встаю, одеваюсь и выхожу на улицу. Нежно-розовый восход окрасил серое небо. До чего же красиво. Я покупаю кофе, сажусь в автобус и еду в Ватерлоо, бездумно разглядывая пустые улицы. В половине седьмого я на мосту. Странно, но даже в такой час здесь полно праздно прогуливающихся. Галерея еще закрыта, но внутренний дворик открыт. Я прохожу туда и приваливаюсь к стене. Здесь ни души. Так кажется всем, но не мне. Я медленно пью давно остывший кофе и жду. Ровно в восемь, со звоном церковных колоколов, рядом со мной возникает Сэди. На ней очередное потрясающее жемчужно-серое платье с полупрозрачной юбкой в форме лепестков, серая шляпка-колокол надвинута на самые глаза. Я ничем не выдаю своего присутствия, но Сэди замечает меня и удивленно замирает. – Ты? – Привет, – вскидываю я руку. – Так и думала, что найду тебя здесь. – Где ожерелье? – тревожно спрашивает она. – Ты его не потеряла? – Разумеется, нет! Не беспокойся, оно у меня. С собой. Я нервно оглядываюсь по сторонам, хотя во дворике ни души, потом достаю ожерелье. В это ясное, прозрачное утро оно еще прекраснее. Сэди завороженно смотрит на украшение, протягивает руку, но тут же поспешно отдергивает. – Как бы мне хотелось прикоснуться к нему, – шепчет она. – Ты должна мне его вернуть. – Я бы с радостью. Но как ты это себе представляешь? Сэди молча смотрит на меня. |
