|
Сгоревшие.
Карадек продолжал подкапываться под мои защитные укрепления. – Постарайся быть предельно точным, Рафаэль. Представь их как можно яснее. Опиши во всех подробностях. Я закрыл глаза, чтобы вспомнить яснее. Больших усилий не потребовалось – жуткая фотография впечаталась в память навек. Проломленные черепа и грудные клетки, внутренности наружу. Под настойчивым взглядом Карадека я постарался как можно точнее описать мертвые тела со сведенными конечностями, обгоревшей кожей и белыми торчащими костями. – На чем они лежали? – Автоматически хочется сказать: на земле. Но вполне возможно, что на простыне, брезенте… – А как ты думаешь, Анна чистая? Я имею в виду наркотики, психические нарушения, возможное лечение в психбольнице… – Не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я собираюсь жениться. – Отвечай на мой вопрос, ладно? – Уверен, ничего такого и близко нет. Она заканчивает ординатуру. Прозрачна, как бриллиант. – А почему ты тогда стал копаться в ее прошлом? – Ты же знаешь мою историю, Марк! Знаешь, чем кончилась моя последняя любовь. – А теперь скажи, что именно тебя встревожило? Я стал перечислять: – Странная зыбкость в отношении прошлого. У нее словно не было ни детства, ни юности. Крайняя закрытость. Стремление остаться незамеченной, ставшее для нее как бы второй натурой. Нелюбовь фотографироваться. И потом, скажи честно, много ты знаешь молодых женщин, которые не общались бы в Фейсбуке или в какой-нибудь еще соцсети? – Согласен, есть о чем задуматься, – признал бывший следователь. – Но нет конкретики, какая заставила бы в чем-то ее подозревать. – Нет конкретики? А три трупа? – Не горячись. Мы ничего о них не знаем. Она же медик, могла иметь с ними дело на практике… – Тем более нужно раскопать это дело, так ведь?
4
|
