— Тоненькая ДВП, да и только. Такую, дорогуша, любой может вышибить. Показать?

— Нет, — поспешила отказаться я. — Спасибо, не стоит. Я вызову мастера. Вы ведь дверьми не занимаетесь?

— Не-а, но можете обратиться к одному моему другу. Я оставлю тогда его номер, а пока пусть ваш муженек прибьет поверх панели плотную восемнадцатимиллиметровую фанеру. Вы же не хотите, чтобы к вам опять вломились?

— Не хочу.

— Приятель из полиции говорит, что четверть всех грабежей — это повторный взлом. Те же самые воришки возвращаются, чтобы еще немного разжиться.

— Супер, — процедила я.

— Восемнадцатимиллиметровую, не забудьте. Записать где-нибудь для вашего мужа?

— Нет, спасибо. Я не замужем. — И хотя я женщина, я вполне способна запомнить двузначное число.

— А-а, понял. Ну, вот видите, — сказал слесарь, — дверная коробка тоже никуда не годится. Укрепить бы ее, иначе выбьют точно так же, даже с самым лучшим замком. У меня в фургоне как раз есть что надо. Знаете, чем укрепляют замки?

— В общих чертах, — устало ответила я. Очевидно, слесарь хотел вытянуть из меня побольше денег, но в тот момент мне было все равно.

— Давайте так. — Он поднялся и убрал стамеску в задний карман. — Если поставим вам усилитель замка, то я бесплатно укреплю заднюю дверь. В фургоне есть фанера подходящих размеров. Не унывайте. В эту дверь он точно больше не зайдет.

Как ни странно, его слова меня не успокоили.

Когда слесарь ушел, я сделала себе чай и походила взад-вперед по квартире. Прямо как Делайла после того случая, когда сквозь кошачью дверцу сюда пробрался чужой кот и нагадил в коридоре. Бедняжка часами бродила по комнатам, терлась о мебель и писала по углам, показывая, что она здесь хозяйка.

Писать на кровать я, конечно, не стала, но тоже чувствовала, что на мою территорию посягнул чужак, что я должна вернуть себе свое.

«“Посягнул”? — с сарказмом переспросил внутренний голос. — Боже, только давай без истерик».

Но вторжение и правда ощущалось. Теперь моя квартирка запятнана — прощай, безопасная жизнь. Даже рассказывать о случившемся полиции было мучительно: да, я видела злоумышленника, нет, я не могу его описать. Что было в сумке? Да так, вся моя жизнь: деньги, мобильный телефон, водительские права, лекарства и остальные полезные штуки, включая тушь для ресниц и проездной.

Резкий и бесстрастный тон оператора, который принимал звонок, до сих пор звучал у меня в голове.

— Телефон какой модели?

— Ничего особенного, старый айфон, — устало ответила я.

— Спасибо. Если назовете конкретную модель и серийный номер, это нам поможет. Еще вы упомянули лекарства — могу я спросить, какие именно препараты?

— Какое вам дело до моих болезней? — насторожилась я.

— Просто некоторые таблетки ценятся на черном рынке, — терпеливо пояснил он, чем еще больше меня разозлил.

Я понимала, что нет смысла злиться на оператора — он ведь просто делал свою работу. Хотя преступление совершил грабитель, почему мне кажется, будто допрашивают меня?

С кружкой чая я пошла в гостиную, когда вдруг забарабанили в дверь. Громкий звук эхом прокатился в тишине квартиры, и от неожиданности я споткнулась и замерла.

Вспомнилось пугающее лицо, скрытое капюшоном, и руки в латексных перчатках.

Снова раздался стук в дверь, и только тогда я заметила, что осколки кружки лежат на плиточном полу в коридоре, а под ногами хлюпает быстро остывающая жидкость.

В дверь опять постучали.