- Вот, выпей это, - проговаривает Морфан, появляясь из ниоткуда. Он наполняет чем-то кружку, и эта смесь трав бьёт ароматом мне в лицо, поэтому я отшатываюсь.

- Что это?

- Корень ангелики, восстанавливающая настойка. С небольшим количеством чертополоха. После того, как прошлой весной Чародей причинил вред твоей печени, ты должен хорошенько о ней заботиться.

Я скептически осматриваю микстуру. Она горячая и пахнет так, словно сварена с отстоянной воды.

- Это безопасно пить?

- Если только не забеременеешь, - фыркает тот. – Я позвал Томаса. Он уже в дороге. Он пошел сегодня в школу, предполагая, что ты будешь там. Тот еще медиум, а?

Мы типа вместе с ним улыбаемся и проговариваем, копируя Томаса «у меня получается это только иногда». Затем я нерешительно делаю глоток. На вкус она хуже, чем пахнет, горче и почему-то солонее.

- Отвратительно.

- Ну, молоко должно было смягчить твой желудок, а печенье – изменить вкус, но ты все предпочел отдать собаке, идиот.

Он хлопает по заду Стеллы, поэтому та неуклюже спрыгивает с дивана.

- Послушай, парень, - говорит Морфан, и от его могильного тона я прекращаю потягивать настойку. – Томас рассказал мне, что ты собирался сделать. Не думаю, что должен тебе напоминать, что такие попытки приведут тебя только к гибели.

Я вглядываюсь в красно-зеленую жидкость. Умное замечание, готовое сорваться с моего языка, наподобие того, что его настойка меня быстрее погубит, но я все же тяжело проглатываю слова, хотя и трудно сдерживаться.

- Но, - вздыхает он, - я также не собираюсь переубеждать тебя, что у тебя нет ни единого шанса. Ты владеешь атрибутом, сила которого волнами исходит от тебя, о котором раньше я никогда не слышал. Они распространяются не только от ближайшего рюкзака, - он пальцем указывает на сумку, лежащую рядом со мной на диване.

Затем садится на подлокотник кресла напротив, ощупывая рукой бороду. Независимо оттого, что он скажет, мне будет нелегко.

- Томас намерен пойти с тобой, - продолжает он. – Я бы не смог его остановить, даже если бы и попытался.

- Я не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось, Морфан.

- Ты не сможешь сдержать это обещание, - строго отвечает он. – Ты думаешь, что с другой стороны коридора ты сразу же столкнешься лицом к лицу с силами? С тем мрачным и с дредами чуваком, который мечтает переварить тебя как еду? Должно быть, ты везунчик.

Я заглатываю зелье. Он же вновь заводит шарманку о буре. То, что он чувствует, добирается до меня, притягивает, запутывает, что бы он ни говорил, черт возьми, в своей неясной бесполезной привычке.

- Но ты не собираешься меня останавливать, - сообщаю я.

- Не знаю, поможет ли мне такое решение. Возможно, ты должен через это пройти. Оказаться на другой стороне, а затем посмотреть через окно, словно вырванный из другого мира ночной шарик.

Он потирает бороду, оставляя на ней пробелы.

– Слушай. Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Но если моему внуку причинят вред или что-то похуже… - он смотрит мне прямо в глаза, - ты станешь для меня врагом. Ты понимаешь это?

За эти месяцы Морфан стал мне почти что дедом. Стать его врагом – последнее, чего бы я хотел.

- Да.

Он хватает меня, обвивая руку, словно змея, и удерживает так некоторое время. Прежде, чем за четверть секунды короткий импульс энергии взбудоражит мою кровь под кожей, я замечаю кольцо: малый круг вырезанного черепа. Я никогда прежде не видел его на нем, но я узнаю его и понимаю, что это может значить. А именно: я не просто приобрету врага в лице Морфана, но и Вуду как такового.

- Будь уверен, что справишься, - отвечает он, отходя.

Как бы то ни было, это пронзает меня и заставляет не только на лбу выступить пот. Даже на ладонях.

Дверь магазина бряцает и Стелла рысью пускается навстречу Томасу, клацая когтями по полу.