Здесь недостаточно освещения. Не имеет значения, насколько широко я распахиваю глаза, все равно не могу охватить все взглядом и только смутно припоминаю расположение залы, откуда мы последовали после ужина в наши комнаты. Мы дважды сворачивали влево. Кармел с Джестин вернулись чуть назад; дверь их номера находилась за углом. Я шевелю атаме в ладони, ощущая, как дерево касается кожи.

Раздается крик, и я бросаюсь к источнику звука. Затем слышу, как меня зовет Кармел. После вдруг все замолкает. Когда воцаряется гробовая тишина, по венам начинает бежать кровь. Через две секунды я уже стою на пороге их комнаты, щурясь от света лампы, которую зажгла возле себя Джестин.

Я застаю Кармел не в кровати, а прилипшей к стене. Джестин же, наоборот, еще в постели, но сидит, выпрямившись. Ее глаза сосредоточены на комнате, а из губ стремительно вылетают слова на гаэльском, отчего голос кажется более глубоким, а посреди комнаты застыла женщина, облаченная в длинную ночную рубашку. По спине и плечам струится светлая копна волос. Она определенно мертва, кожа выглядит скорее мраморной, нежели бледной, и на ней заметны глубокие порезы, похожие на морщины, хотя сама она выглядит молодо. Раны выглядят скукоженными, словно она, лежа, разлагалась в ванной.

- Кармел, - зову я, протягивая руку.

Она меня слышит, но не реагирует; должно быть, слишком напугана, чтобы двигаться. Голос Джестин постепенно становится громче, поэтому призрак отрывается от пола. Ее пожелтевшие зубы обнажены; а сама она становится отчетливо обозленной. Когда она начинает метаться из стороны в сторону, то повсюду разбрызгивает протухшую воду. Кармел пищит и закрывает лицо руками.

- Кас, я не могу больше сдерживать ее, - заявляет Джестин, и в тот момент, когда она произносит последнее слово, заклинание утрачивает свою силу, и призрак бросается к кровати.

Не думая, я просто метаю нож. Высвобождаясь из руки, он входит ей с мясистым чавканьем в грудь, как если бы перед ним находился ствол дерева. Она падает как подкошенная.

- Что происходит? – спрашивает Томас, вбегая и толкаясь, чтобы добраться до Кармел.

- Хороший вопрос, - отвечаю я, подходя к двери, чтобы закрыть её.

Джестин свисает с края постели и смотрит вниз на тело. Перед тем, как я собираюсь успокоить их, она тянется рукой и толкает его, поворачивая к нам лицом, и мы видим, как из груди торчит рукоятка атаме.

- Разве оно не должно…распасться на части или что-то в этом роде? – спрашивает она, склоняя голову.

- Ну, иногда тела взрываются, - отвечаю я, и она тут же отшатывается. Я пожимаю плечами. – Оно уже было выпотрошено, когда я метнул атаме в то, что осталось от тела, и его внутренности…взорвались. Уж точно не на крошечные кусочки.

- Фу, - Джестин кривит лицом.

- Кас, - обращается Кармел, и, когда я смотрю на нее, она качает головой.

Я затыкаюсь, но, елки-палки, если она надеется на мягкий ответ, тогда ей не стоило сюда приезжать. Я подхожу к призраку. Глаз больше не видно; либо они исчезли, либо запали. Несмотря на специфический запах разложения, ее кожа приобрела лиловый цвет, и то, как она светится, создает впечатление, что девушка только-только вышла из воды; не худшее, скажу я вам, что мне доводилось видеть раньше. Если таким образом Орден тестирует нас, тогда мне стоит начинать волноваться. Я неуверенно касаюсь тела носком. Сейчас оно больше похоже на обычную телесную оболочку. Оно само по себе распадется, а если нет, то мы подтащим его к озеру и потопим.

- Что случилось? – спрашиваю я Джестин.

- Странно, - отвечает та. – Я спала, а затем вдруг проснулась. В комнате что-то двигалось, и оно склонялось к постели Кармел, - она кивает в сторону девушки, которая до сих пор стояла возле двери с рукой Томаса на своих плечах. – Поэтому я решила прочитать заклинание.