- Еще несколько часов пройдем этим маршрутом, а затем нам придется свернуть и пойти через лес.

- О чем ты? – спрашиваю я.

- Мы должны идти по этой тропе полдня, только потом сможем увидеть знак, - отвечает Джестин.

- Какой знак?

Она пожимает плечами, а остальные обмениваются взглядами. Кармел спрашивает, имеет ли она в виду Орден, но я знаю, что это не так. Она не знает, как должен выглядеть вышеупомянутый знак.

- Ты же сказала, что была здесь раньше, - сообщаю я, и ее глаза невинно расширяются. - И знаешь дорогу.

- Ничего подобного я не говорила. Я была раньше в Ордене, но точно не знаю, как туда добраться, и уж точно не пешком, - она открывает батончик мюсли.

Шелестение обвертки больше похоже на звук ломающихся костей.

Тогда я задумываюсь. Она действительно такого не говорила. Именно Гидеон сказал, что она знает дорогу, но он, вероятно, имел в виду, что она сама это предложила, а не то, что когда-нибудь искала путь самостоятельно.

- Как ты могла находиться там и одновременно не знать их месторасположение? Разве они практически не воспитали тебя? – спрашиваю я.

- Меня воспитали родители, - отвечает она, выгибая бровь. – Время от времени они тоже вносили свою лепту. Когда я покидала Орден, мне завязали глаза.

Мы с Томасом обмениваемся взглядами, чтобы еще больше утвердиться в сумасшествии ее слов.

- Это такая традиция, - продолжает Джестин, встречая наши непонимающие взгляды. – Знаете, не все из нас могут порвать с Орденом.

Не хочу спрашивать, что она имеет в виду.

- Джестин, ты налажала в гостинице.

- Разве? Призрак и так был мертв, а нож всего лишь сделал свое дело, - она пожимает плечами. – На самом деле, все очень просто.

- Нет, не просто, - заявляю я. – В своей загробной жизни этот призрак, вероятно, никогда не вредил живому человеку.

- Ну и что? Он не принадлежит нашему миру. Он мертв. И не смотри на меня так, будто у меня не все дома. Твоя мораль не единственная в мире. Просто потому, что она твоя, еще не означает, что она правильная.

- Но неужели тебе не интересно, куда отправляет призраков атаме после их уничтожения? – спрашивает Томас, в попытке поддержать разумно обоснованный разговор.

Потому что я уже почти готов показать ей средний палец. Или высунуть язык.

- Атаме отправляет их туда, куда и следует, - отвечает она.

- Кто тебе такое сказал? Орден?

Мы с Джестин встречаемся взглядами, но она первой отводит глаза в сторону. Даже если мои глазные яблоки полностью стали сухими.

- Подождите, - прерывает Кармел. – Возвращаясь к началу нашего разговора, вы утверждаете, что никто не знает, куда мы направляемся? – она оглядывается; наши пустые лица служат тому подтверждением. – И мы должны покинуть ухоженную и поддерживаемую в порядке тропинку, чтобы дальше отправиться через дебри леса без опознавательных знаков?

- Этот знак существует, - спокойно проговаривает Джестин.

- Что, в виде флага или еще чего-то? Пробираться через заросли и не иметь при себе информации – меня это совершенно не утешает, - она смотрит на меня. – Ты же этим утром наблюдал из окна. Эти деревья тянутся на многие километры вдаль. У нас даже компаса нет. Таким образом, люди и умирают.

Она права. Так люди и умирают. Это случается чаще, чем нам бы хотелось думать об этом. Гидеон в курсе, что мы направляемся к Ордену. Если мы не доберемся точно по расписанию, он вышлет кое-кого за нами. И, кроме того, нутром чувствую, что мы не заблудимся. Глядя на Джестин, понимаю, что она так не считает. Но как объяснить это Кармел?

- Томас, ты когда-нибудь был членом бойскаутов? – спрашиваю я, и он косится на меня.

Конечно же, не был.

- Послушай, если хочешь, можешь пойти назад в гостиницу.

Томас обдумывает предложение, но Кармел скрещивает руки на груди.