Трио турбобабуль задумчиво созерцает нежданно свалившуюся на голову проблему, и только Мария робко предлагает.

— Я могу, конечно, попытаться залатать прореху, но, боюсь, она будет все равно заметна.

— А что, если найти другое платье, — пожимает плечами Хайди Риттерсбах. — У твоего муженька, — глядит она на Шарлотту, — как никак целая сеть магазинов. Должно же там найтись хоть одно свадебное…

У Эмили снова слезы на глазах выступают: она это-то платье целую вечность выбирала, а тут — новое, за час до венчания. Катастрофа какая-то!

Лупит в сердцах по недописанной надписи и, вымарав руки в непросохшей краске, глядит на них в задумчивой сосредоточенности.

— Я знаю, в чем пойду на эту свадьбу, — произносит она в твердой уверенности. Расправляет плечи и направляется в сторону дома, подкрепляясь новой порцией ванильного пудинга.

— Я же говорила, это лучшее средство для решения проблем, — констатирует неугомонная Хайди Риттерсбах, с улыбкой наблюдая за целеустремленной походкой девушки.

— Что там у вас произошло? — любопытствует фрау Веллер с Ангеликой на руках, встретившая их в дверях квартиры. — Вы убежали, словно ошпаренные. — Ив сторону дочери: — Милая, что ты делаешь?!

— Раздеваюсь, мам, — отвечает Эмили, высвобождаясь из удушающего корсета. — Это платье все равно испорчено.

— Как испорчено? А в чем же тогда ты собираешься выходить замуж?!

Эмили улыбается.

— Есть одна идея.

Она вытягивает из-под кровати свой старенький чемодан и откидывает крышку: там, под тоненькой стопкой старых футболок, она находит одну, испачканную синей краской, белую футболку и прижимает ее к груди.

— Вот в этом я и пойду к алтарю.

Фрау Веллер кулем падает на предусмотрительно оказавшийся сзади диванчик и хватается за сердце.

— Ты это не всерьез, надеюсь? — осведомляется она трагическим голосом, и очередная креманка с ванильным пудингом оказывается у нее в руках.

— Съешьте ложечку, — просит ее Кристина Хаубнер. — Вам сразу станет лучше.

Но фрау Веллер отталкивает ее руку.

— Не хочу я никакого пудинга, — вскакивает она на ноги, — я вообще не люблю ванильный пудинг.

Турбобабули молча переглядываются: тяжелый случай, как бы читается в их взглядах.

— И сливовую наливку любите? — выдает общую мысль Мария Ваккер.

И так кротко это спрашивает, что гнев фрау Веллер как-то разом схлопывается, затухает.

— Люблю, — признается она печальным, полным поражения голосом.

И собеседница кивает головой.

— У меня как раз есть одна в запасе. Хотите попробовать?

— Хочу.

Мария подхватывает разбушевавшуюся было мамашу под руку и увлекает ее в сторону кухни, а Эмили, между тем, продолжает воевать со своим гардеробом.

— Где-то здесь должна быть тюлевая юбка, — шепчет она себе под нос. — Я всегда носила их в паре: эту футболку и юбку. Ну где же она? Да вот же… наконец-то.

— С этой футболкой связано какое-то особенное событие? — с осторожностью интересуется Шарлотта. — Помнится, вы с Юлианом оба приехали перемазанными. Я тогда постеснялась спросить…

Эмили улыбается.

— В тот день Юлиан выбрал меня, — отвечает она подруге. — Думаю, будет правильно надеть ее именно сегодня.

— Ты уверена?

— На все сто.

Шарлотта больше не спорит, только запирается в туалете и нажимает кнопку быстрого вызова.