|
Ящерицы водились по всему острову и проникали в помещения через раскрытые окна, сквозь щели в жалюзи, под дверью или через вентиляцию в ванной. Лисбет хорошо уживалась с этой компанией, которая обыкновенно ничем ей не мешала. Вода была прохладной, но не ледяной, так что она простояла под душем пять минут, отдыхая от жары. Вернувшись в комнату, она раздетая постояла перед зеркалом, с удивлением разглядывая свое тело. При росте в сто пятьдесят сантиметров она по-прежнему весила около сорока кило-граммов, и с этим, к сожалению, ничего нельзя было поделать. Так же как с тонкими кукольны-ми конечностями и узкими бедрами, не заслуживающими особого внимания. Зато теперь у нее появилась грудь! Всю жизнь она была плоскогрудой, как девочка, не достигшая переходного возраста. Фи-гура была просто курам на смех, поэтому она всегда стеснялась появляться неодетой. А тут вдруг, откуда ни возьмись, грудь появилась! Не такая, как у секс-бомбы, – такой она бы и не хотела иметь, потому что при ее тощеньком тельце это было бы просто смешно, – но все-таки это была пара крепких округлых грудей средней величины. Тщательно продуманная операция не нарушила пропорций фигуры, однако произвела разительные перемены как во внешности Лисбет, так и в ее внутреннем самоощущении. Для того чтобы приобрести новую грудь, она выбрала клинику в окрестностях Генуи, где работали лучшие специалисты Европы, и провела там пять недель. Ее лечащий врач, обаятельная и твердая как сталь женщина по имени Алессандра Перрини, согласилась с тем, что грудь у пациентки недоразвита, так что медицинские показания не препятствовали операции по ее увеличению. Хирургическое вмешательство оказалось небезболезненным, но новый бюст и по виду, и по ощущению был как настоящий, а шрам теперь уже почти сгладился. Лисбет осталась очень довольна и ни на секунду не пожалела о своем решении. Первые полгода после операции она не могла с оголенной грудью спокойно пройти мимо зеркала, чтобы не посмотреть на себя и не по-радоваться тому, насколько лучше стала жизнь. Находясь в генуэзской клинике, она удалила одну из своих девяти татуировок – двухсан-тиметровую осу, украшавшую ее шею с правой стороны. Лисбет любила все свои татуировки, в особенности большого дракона, занимавшего пространство от плеча до ягодицы, но от осы ре-шила все-таки избавиться: та находилась на видном месте и могла стать отличной особой приме-той. Татуировка была удалена с помощью лазера, и, проводя пальцем по шее, Лисбет ощущала маленький шрамик. Загар на этом месте был чуть светлее, однако если не вглядываться, то и не заметишь. Всего пребывание в генуэзской клинике обошлось ей в сто девяносто тысяч крон. И она могла позволить себе такую трату. Помечтав, она оторвалась от зеркала и надела трусики и бюстгальтер. Через три дня после выписки из генуэзской клиники она впервые за свою двадцатипятилетнюю жизнь пошла в магазин дамского белья и накупила себе тех вещей, которыми раньше ей никогда не доводилось пользоваться. Теперь она носила бюстгальтер, испытывая от этого чувство удовлетворения. Она надела джинсы и черную майку с надписью «Consider this as a fair warnings, затем обулась в сандалии, прихватила соломенную шляпку и повесила через плечо черную нейлоно-вую сумку. Возле стойки администратора собралась кучка постояльцев, занятых разговором. Прибли-жаясь к выходу из отеля, Лисбет прислушалась, потом замедлила шаг и навострила уши. – Just how dangerous is she? – спрашивала чернокожая женщина с громким голосом и ев-ропейским акцентом. Лисбет узнала в ней пассажирку из группы, прилетевшей чартерным рейсом из Лондона десять дней назад. Администратор с седыми висками по имени Фредди Мак-Бейн, всегда встречавший Лисбет приветливой улыбкой, сейчас выглядел озабоченным. Он объяснил, что всех постояльцев проинструктируют и им не о чем беспокоиться, главное – точно следовать полученным инструкциям. |
