А затем я увидел Юлю, робко заходящую в крохотное помещение, почему то именуемое вип комнатой. Жгучая радость овладела мной, выбила почву из под ног, вдохнула жизнь в иссохший разум.

Маша что то объясняет, а я даже разозлиться на неё не могу. Сестрёнка уходит, я перевожу взгляд на Юлю, всё ещё не веря, что она здесь, дышит со мной одним воздухом, уничтожает дерзким взглядом. А потом Юля резко бледнеет, шатается – и я подбегаю к ней, обнимаю за талию, осторожно веду к диванчику и помогаю сесть. Прошу официанта принести воды, сосредотачиваю внимание на простых понятных действиях, чтобы не поддаться волнению.

– Возьмите, пожалуйста, – перепуганный официант возвращается с минералкой, наливает её в стакан и протягивает Юле. Жестом показываю, чтобы оставил нас одних.

– Как ты? – глупый вопрос, вижу, что ей хреново, но всё равно спрашиваю. Чтобы заполнить тишину, чтобы услышать родной голос.

– Уже лучше, – уголки её губ кривятся в натянутой улыбке, она прикрывает глаза и медленно пьёт воду. – Во всём виноват недосып. И нервы.

Юля очень бледная, лицо кажется осунувшимся, тёмные круги залегли под глазами, но волосы по прежнему густые и блестящие, падают на плечи, вьются на кончиках. Хочу прикоснуться к ним, вдохнуть их пряно цитрусовый аромат. Я так скучал, что обошёл несколько магазинов и перенюхал десятки женских средств для ухода за волосами и всё же нашёл кондиционер с тем самым волшебным запахом. Чувствовал себя грёбаным извращенцем, когда покупал на кассе бутыль с изображением взбесившегося апельсина.

– Я тоже плохо сплю, – не прикасаюсь к ней, наоборот, отсаживаюсь подальше. Юля вздрагивает, замечая мои действия, горько усмехается.

Глупышка, я ведь пытаюсь не сорваться. Так и тянет обнять, поцеловать, забыться хотя бы на мгновение. Но мы должны поговорить.

– Работы много? – ехидничает Юля.

– Нет. Тебя постоянно вспоминаю.

– Ну а я рисую сутки напролёт, нет времени на бесполезные размышления, – насмешливо отвечает Юля.

– Комиксы?

– Обложки для фэнтези книг, – она воодушевляется, вскидывает подбородок, в глазах появляется жизнерадостный блеск. – Я всегда любила рисовать, но зациклилась на портретах и супергероях, поэтому могла неделями создавать одну картину. А теперь я часами придумываю персонажей, их внешность, одежду, мир, в котором они живут. Драконы, гоблины, эльфы, ведьмаки, демоны – мне безумно нравится их рисовать! Такой полёт фантазии ощущаю, столько вдохновения ловлю каждый день.

Не могу отвести от неё взгляда, наблюдаю, словно зачарованный, за каждым взмахом ресниц и движением пухлых губ. Я помню их вкус, помню, с какой страстью она отвечала на мои поцелуи, как стонала подо мной. Сложно сохранять спокойствие, когда Юля – красивая, милая, любимая Юля – сидит в метре от меня и счастливо улыбается.

– Ты совсем не рад моим успехам? – вдруг напрягается она.

– Конечно, рад.

– Оно и видно. Хмуришься и молчишь, – хмыкает обиженно, закусывает губу. Чёрт. Смотреть в глаза!

– Я отвлёкся, – отвечаю честно, самообладание покидает меня. – Я очень скучал. Невыносимо быть рядом с тобой, но не сметь коснуться.

Юля втягивает воздух, недоверчиво кривится и переводит взгляд на полупустую бутылку воды.

– Ты мог позвонить, прийти ко мне на работу, написать хотя бы одно сообщение в телеграме. Вывод напрашивается сам собой: ты не сильно то и скучал.

– Я никогда тебе не врал.

– Как ожидаемо! – фыркает Юля. – А я врала, изображала девушку Руслана, несла чушь про свободные отношения. Но влюбилась в тебя – и переборола старые страхи, отпустила прошлое, доверилась и открылась, понимая, что игра стоит свеч.