– Чего тебе не хватает?

– Необходимость выложиться по полной в каждой отдельной игре, на каждой тренировке. Ты не можешь ни на секунду расслабиться. Так много ребят, горящих желанием подняться, таких здоровых, талантливых ребят, которые просто жаждут занять твое место в стартовом составе. И мне не хватает драк. Даже если на тебе щитки, и парень ростом под два мера со ста сорока пятью килограммами твердых мышц налетает на тебя, это ох*енно больно. Правда, я не очень скучаю по этому.

Я замечаю, что она снова перевела разговор обратно на меня.

– Хватит обо мне. Расскажи мне что нибудь о себе.

Она немедленно закрывается. Пока задаю вопрос, она сидит лицом ко мне, ногой опираясь на мой стул, и потягивает свой напиток, кивая и посматривая на меня. Как только вопрос задан, она отворачивается, ставит ногу на подножку своего стула и наклоняет голову, смотря вниз на свой напиток.

– Нечего рассказывать.

Она поднимает плечо небольшим, пренебрежительным жестом.

– Выросла в пригороде за пределами Детройта. Ходила в школу Саутфил Латруп. Только что окончила Университет Уэйна со степенью бакалавра в области социальной работы, начну учиться в магистратуре осенью. Убираюсь в Детройтском Университете Иезуитов, живу в центре Детройта.

Я вздыхаю.

– Дез. Это как... сокращенная версия краткого содержания. Ведь тебе есть, что еще рассказать мне.

Она пожимает плечами, качает головой и опустошает бокал.

– Не совсем. – Она поглядывает в окно. – Похоже, что дождь утих. Думаю, я пойду домой. Спасибо за ужин. И, знаешь, ты... преследуешь меня.

Прежде чем я могу осознать ее слова, она хлопает десятидолларовой купюрой о барную стойку и выходит через входную дверь, бегом поднимаясь обратно на холм. Я рычу от бессилия. Она – самый закрытый человек, которого я когда либо встречал. Это смешно. Очевидно, ей есть что скрывать или есть что то, о чем она на самом деле  просто не хочет говорить.

Я оставляю стодолларовую купюру на барной стойке и смахиваю ее десятку в кошелек, а потом бегу под дождь за ней.

Она не сорвется с крючка так легко.

ГЛАВА 3

ДЕЗ

Я выбегаю из бара на мокрую от дождя улицу. Мне нужно убежать от него, необходимо скрыться от пронзительных глаз, от жара его тела, который, кажется, просто засасывает меня, притягивает к себе ближе. И кое что еще: Адам просто... как магнит. Завораживает. Заставляет хотеть говорить с ним обо всем. Доверять ему.

Но... я не доверяю. Никому. Никогда. Даже Рут, которая многое знает обо мне и о моем прошлом. Мы обе прошли через воспитательную систему, поэтому она понимает меня и ни о чем лишнем не спрашивает. А сама я и не рассказываю. Мы все еще друзья, потому что позволяем прошлому остаться в прошлом; мы все забыли и двигаемся дальше, притворяясь, что ничего не произошло.

Я не могу доверять Адаму. Это будет верхом идиотизма. Он – известная кинозвезда, которая останется здесь только на выходные. Я никогда не увижу его снова, чтобы ни случилось. И уже не случится, теперь, когда я сбежала. У него были намерения. Когда кто то, как он, проявляет интерес к незнакомой девушке, находясь на отдыхе в поездке, ему нужна только одна вещь. Я – определенно не тот тип девушки, что пойдет в номер отеля какой то кинозвезды на одну ночь разврата. Нет, нет и нет. Это не для меня. По многим обстоятельствам, это просто не для меня. И ему не нужно знать никаких причин.

Хоть я и была мокрой, пройдя полквартала, то после вымокла окончательно. Дождь пропитывает водой каждый сантиметр. Обувь хлюпает при каждом шаге, волосы тяжелеют, отчего насквозь промокшая грива прилипает к спине, а джинсы – к ногам. Я медленно иду и пытаюсь убедить себя, что сделала правильный выбор, оставив Адама в «Мустанге».