– Так ты просто обычный парень, который оказывается втянутым против воли на модные мероприятия, так?

Я смеюсь.

– Да, вроде того. Я клянусь, ты снимаешься в одном блокбастере, а становишься гребаным психом.

Я делюсь своей историей как бы невзначай и пытаюсь присмотреться к Дез, понять, как она воспринимает мой статус довольно известной кинозвезды.

– Цена славы или что то в этом роде, верно?

Я киваю.

– Точно. Ты делаешь кино, а потом ты должен устраивать рекламные туры и пресс релизы мероприятий, благотворительные акции и все такое. А я просто хочу сниматься в кино и все, но нет, это так не работает. Видимо, придется следовать их правилам.

– Что вы тут снимаете?

Теперь она слегка поворачивается ко мне. Наконец поза и язык тела становятся расслабленными и чуть открытыми.

– Вообще то, я не могу говорить об этом. Весь проект держат в тайне. Сценарий супер засекреченный. Если мне нужно свериться с ним, я беру только одну копию. Ты не можешь просто разгуливать с ним, нельзя рисковать, вдруг кто то увидит его. Все это безумно секретно.

– Действительно? Почему?

Я колеблюсь, не зная, как ответить, чтобы реально не сказать ничего лишнего.

– Ну, это одна из тех вещей, где режиссер и продюсеры не хотят никаких спойлеров или утечки в силу характера проекта.

Она усмехается мне.

– Хорошая отговорка.

Я киваю головой и смеюсь.

– Ну, я же сказал тебе, что не могу говорить об этом. Полагаю, уже научился не отвечать на вопросы.

– Ну, я не хотела бы, чтобы ты чувствовал, будто беру у тебя интервью или что то вроде того, – говорит она, а потом придвигает меню ко мне. – Мы будем есть или только пить?

Я просматриваю меню и отвечаю:

– О, мы будем есть. Я чертовски проголодался, и сейчас у меня свободные выходные14.

– Свободные выходные?

– Мой тренер посадил меня на ужасно строгую диету. Например, когда я стал тренироваться для съемок он дал мне всего одну страничку со списком того, что я могу есть, когда и сколько.

Ей, кажется, трудно в это поверить.

– Это безумие! Зачем?

Я сгибаю руку, напрягаю свой бицепс и шлепаю по нему.

– Нужно выглядеть определенным образом для моей роли, детка. Ты не получишь такие банки, как эти, просто так.

– Боже мой, – она фыркает. – Ты не просто так  сказал «банки», не так ли?

– Уверен в этом.

– Это просто... я вообще не могу…. Просто вообще не могу…

– Не могу вообще, что? – спрашиваю я, косясь на нее.

Она смеется в свою водку с тоником.

– Так говорят... белые цыпочки, которые просто вообще не могут...

Я качаю головой.

– Я с такими незнаком.

Она садится, выпрямившись, а ее лицо становится чопорным и жеманным. Дез поправляет волосы.

– Как, омойбог , ты видела ее туфли? Я просто вообще не могу.

Я давлюсь пивом, когда начинаю смеяться, представляя, как точно она копирует стереотип некоторых девушек, населяющих Лос Анджелес так густо, что вы могли бы попасть в шестерых из них каждый раз, когда бросаете палку.

– Отлично сказано. Теперь точно знаю, о чем ты говоришь.

– Но, серьезно. Ты ведь на самом деле  не называешь их банками?

Я хмурю брови.

– Надеюсь, бл*дь, что я не похож на такого парня.