Дело о дерзком поджоге знаменитого насильника имело далеко идущие последствия для всех его участников. Из больницы общего профиля поступило заключение врачей, согласно которому ожоги характеризовались как лёгкие и не оказавшие влияния на состояние здоровья знаменитого насильника. А вот мероприятия по тушению пожара вызвали в его организме ряд необратимых изменений, которые свели на нет (уменьшили до нуля) ту потенциальную опасность, которую насильник представлял для общества.

В связи с тем, что бывший знаменитый насильник переставал быть социально опасным больным, главным врачом психиатрической больницы ставился вопрос перед заведующим отделением судебно-психиатрической экспертизы этой же больницы о целесообразности пребывания потерявшего всё погорельца в стенах данного лечебного учреждения. Кроме того, строго указывалось на невыполнение элементарных правил противопожарной безопасности во вверенном ему отделении и рекомендовалось в самые короткие сроки исправить допущенные недостатки.

В связи с тем, что бывший знаменитый насильник твёрдо стал на путь исправления, все тому же заведующему отделением судебно-психиатрической экспертизы объявлялась благодарность за кропотливую психотерапевтическую работу, проведённую им с бывшим опасным преступником, которая и привела оного к глубокому и, что самое главное, искреннему раскаянию в совершённых им преступных деяниях.

Особо была отмечена медсестра Татьяна, которая проявила чудеса мужества и героизма во время пожара и, не щадя себя, боролась с огнём.

Из зарплаты владельца гантели вычли стоимость прожжённого в районе карманов халата. Санитар Шпрехшталмейстер объяснил это масонскими происками, но деньги уплатил.

Кроме того, в ходе кропотливого расследования удалось выяснить следующее. Станислав Оффенбах коварно втёрся в доверие к чистосердечной и по-своему наивной медсестре Татьяне. Причём действовал при этом он особо дерзко и цинично. Воспользовавшись тем обстоятельством, что, согласно гуманному распоряжению врачей, ему полагалось перед сном получать укол в ягодицу, он предложил Татьяне следующий аттракцион. Медсестра, как бы незаметно, ставила шприц с лекарством строго перпендикулярно сиденью стула иголкой вверх. А в это время Оффенбах, держа в руках фиалку, и, как бы преподнося цветок медсестре, элегантно, естественно не снимая брюк, садился на иголку. Под тяжестью тела иголка входила в ягодицу. Туда же, по замыслу авторов и исполнителей этого номера, прижатый сидением стула поршень вдавливал содержащуюся в шприце жидкость. Татьяне оставалось, как бы незаметно, на протяжении всего рекордного трюка придерживать шприц в положении, строго перпендикулярном к надвигающейся на иголку ягодице. Любящая задорную шутку медсестра радовалась происходящему как ребёнок.

Как приеду в Псков, обязательно расскажу этот случай пожилому следователю, — сказал Пятоев, — он такие истории любит.

Глава 21

Вперед, на запад

Самолет компании «Россия» рейсом из Тель-Авива приземлился в аэропорту «Внуково» утром. Пятоева и выпускника университета Дружбы Народов никто не встречал. В здании аэропорта к ним подошел пожилой мужчина без признаков финансового благополучия во внешности и предложил подвести приезжих за умеренную плату. После непродолжительной дискуссии приезжие приняли решение ехать до площадь трех вокзалов. Пожилым мужчиной была обозначена цена, после чего выпускник университета Дружбы Народов громко позвал в помощь Аллаха, после чего цена была снижена на половину. После того, как консенсус по вопросу стоимости поездки был достигнут, все трое направились на стоянку, где приезжие сели в Жигули преклонного возраста с псковскими номерами.

— Как долетели? — спросил пожилой следователь, когда машина тронулась.