47

После возвращения с похорон Босх снял галстук и достал из холодильника бутылку пива. Он вышел с ней на веранду, сел в шезлонг и закрыл глаза. Он подумывал о том, чтобы запустить какую-нибудь музыку, может, чуток Арта Пеппера, чтобы вырвать себя из хандры.

Но он понял, что не в состоянии двигаться. Он просто сидел, прикрыв глаза и стараясь забыть как можно больше из последних двух недель. Он знал, что цель недостижима, но все же имело смысл попробовать, и пиво могло бы помочь, пусть только временно. Это была последняя бутылка в холодильнике, и он поклялся, что это будет и последняя для него вообще. Теперь ему надо воспитывать дочь и требуется быть ей примером во всем.

Словно по волшебству, мысли о ней заставили ее материализоваться — Босх услышал звук отодвигаемой двери.

— Привет, Мэдди.

— Папа.

Даже по одному этому слову чувствовалось, что ее голос звучит как-то иначе, тревожно. Он разомкнул веки и поднял на нее глаза, щурясь на послеполуденном солнце. Дочка уже переоделась после школы; теперь на ней были джинсы и рубашка, вынутые из рюкзака, собранного для нее матерью. Босх заметил, что она чаще надевает те несколько вещей, что мать положила ей в рюкзак в Гонконге, чем всю ту одежду, которую они недавно принесли из магазина.

— Что такое?

— Я хотела поговорить с тобой.

— Давай.

— Мне очень жаль, что твой напарник погиб.

— Мне тоже. Он совершил большую ошибку и заплатил за нее. Но не знаю, не кажется мне, что наказание соответствует преступлению, понимаешь?

В памяти Босха тотчас возникла та жуткая сцена, которая открылась его глазам в офисе управляющего магазином «„Фортуна“ — напитки и деликатесы». Феррас лежал ничком на полу, убитый четырьмя выстрелами в спину. В углу съежился, дрожа и стеная, Роберт Ли, уставившись на лежащее у двери мертвое тело своей сестры. Застрелив Ферраса, она направила оружие против себя. Миссис Ли, глава этой семьи жертв и убийц, мужественно стояла в дверях.

Игнасио не видел, как подошла Миа. Ранее она высадила мать у магазина, а затем уехала. Но что-то побудило ее вернуться, незаметно проехать по дорожке за магазином и припарковаться на задней стоянке. Потом в отделе выдвигали предположения, что она уже раньше заметила Ферраса и поняла, что полиция их вот-вот накроет. Тогда Миа поехала домой, забрала пистолет, прежде хранившийся у ее отца под прилавком, и вернулась к магазину брата. Возможно, она искала Лэма или свою мать. Или просто дожидалась полиции. Но, так или иначе, она вернулась и вошла через служебный вход со стороны двора, примерно в то же время, когда Феррас вошел через парадный, чтобы единолично арестовать Роберта. Она видела, как Феррас входит в кабинет ее брата, и незаметно подошла к нему сзади.

Босх спрашивал себя, какие мысли пронеслись в последний момент в голове Игнасио, когда пули разрывали его тело. Он спрашивал себя, удивился ли его младший партнер, что молния ударила дважды, во второй раз доведя дело до конца.

Босх отогнал это видение и эти мысли. Он выпрямился и посмотрел на дочь. Он увидел в ее глазах горе, тяжкий груз, лежащий на душе, и понял, что сейчас последует.

— Папа?

— Что такое, детка?

— Я тоже совершила страшную ошибку. Только не мне пришлось за нее заплатить.

— О чем ты, родная?

— Когда я разговаривала с доктором Инохос, она сказала, что я должна облегчить душу. Я должна рассказать о том, что меня мучит.

Теперь у нее полились слезы. Босх сдвинулся к краю шезлонга, взял дочку за руку и бережно усадил рядом с собой, обняв за плечи.

— Ты можешь рассказать мне все, Мэделин.

Она закрыла глаза и прижала к ним ладонь. Другой рукой она стиснула отцовскую руку.