Анастасия Монастырская. Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли)
…За несколько дней до Рождества мир почувствовал, что бог вот-вот нажмет на «delete». Собственно, к богу никаких претензий. Старик и так долго терпел, балуя кредитом по выгодной процентной ставке. Но рано или поздно даже самое плохое кончается, что уж говорить о хорошем. Хорошее кончается еще быстрее. Пора. Девять дней. Двести шестнадцать часов. Двенадцать тысяч девятьсот шестьдесят минут. Не густо. Но если перевести в секунды, то времени еще очень-очень много. Целая вечность… …и фляжка с коньяком. Глаза встретили небо, набухшее снегом и декабрьским дождем. Если ты есть, господи, сделай хоть что-нибудь! Дай знак! Порази в сердце! В мысли! В жопу! Еще лучше в печень, она давно заслужила, чтобы ты ее поразил! Замер, прислушиваясь. Ну? Ну! Еще, что ли, выпить? Для храбрости! Все равно помирать. Несколько дней, и все закончится. Никого не будет. Никого и ничего. Еще один Апокалипсис. За ним — Армагеддон. Модная тема. Конец света — величина постоянная. Впервые за… долгое время захотелось позвонить ей. Достал мобильник, пробежался от А до Я. Пусто. Стер — еще тогда, когда… Ну, что за чертова баба! Даже когда она нужна, ее нет. Он встал, направился к дому. Под ногами хрустело — словно раздавленные новогодние игрушки. …Нож вошел этак нежно, деликатно. Стало безвоздушно и невесомо. Стало мягко и тепло. Потом — никак. Что ж, и такое случается. У каждого свой Апокалипсис. Господи?
ZERO
— Ты знаешь, а он умер, — новость мимоходом, невзначай. Между сообщением о новом платье и квартальной задолженности. Мир рушится — в рапиде. Ломая ногти, с трудом выбираюсь из-под обломков. − Когда? − Неделю назад. Странно, что ты не знала. Я принесла ему розы. В голове стучит метроном: «Умер, умер, умер». Выключаю. Итак, он все-таки умер, Олег. Сыграл в ящик. «Ты, Каська, большая дура. Нашла, чем пугать! Пока мы здесь, смерти нет, когда смерть здесь, нас уже нет». Любил заезженные цитаты…
Звонок по внутренней связи. Босс. − Зайди-ка… Вдруг скрутил приступ тошноты. Как в тот день, когда впервые почувствовала измену мужа. «Я задержусь, родная, не скучай». Где-то там, в офисе Олег предавался любви с секретаршей. Когда они синхронно достигли оргазма, меня вырвало. На обеденный стол. Под хохот телевизора и далекий стон мужа. Он вернулся в два часа ночи с убедительной версией. Но я сделала вид, что сплю. К девице, признаться, ничуть не ревновала. Проникнув в чужую суть, знала о ней все. Спустя шесть мучительных недель, сделает неудачный аборт. И у нее никогда не будет детей. После секретарши были другие женщины. Со мной он был скучен, с ними − изобретателен. Возвращаясь, всегда врал. Не интересно, но почти всегда правдиво. И вот он умер. Почему, чувствуя его тогда, я не смогла почувствовать его сейчас? …У босса в руках заявление, напоказ: — Почему? Боссу хватает такта не говорить про мой возраст. В сорок четыре не увольняются. В сорок четыре держатся за место всеми конечностями. Почему я ухожу? Потому, что надоело. Потому, что работать в женском коллективе − самоубийство. Потому, что невозможно работать с людьми, которых не уважаешь. Потому, что мое сердце покрыто девятью рубцами. И один из них сегодня лопнул. Но самая главная причина — Марга. — Ладно, иди… Под его белой рубашкой бьется изношенное сердце. |
