— Привет, Фирс. Как у тебя дела? — проговорила девушка.

— Привет. Да так. Пойдет. А ты как? Голос опять грустный.

Алиса тяжело вздохнула и помедлила несколько секунд.

— Ты сможешь завтра встретиться? Я хочу с тобой поговорить. Это важно.

— Честно говоря, я сейчас лежу в больнице и, как мне сказали, выписать меня смогут только через два дня. Мы сможем тогда встретиться? — обратился я к подруге.

— Не знаю… — как-то очень странно произнесла она, и мне стало не по себе.

— Так. Значит, давай завтра. Я приложу все усилия, если надо будет, сбегу отсюда, ты главное глупостей никаких не натвори, хорошо?

Не знаю, почему я начал думать сразу о чем-то плохом, но предчувствие у меня было максимально скверное. Судя по голосу Алисы, она была на грани. И позвонила мне не просто так.

— Договорились, — немного теплее проговорила девушка, и я представил, как она слабо улыбнулась. Надеюсь, так и было.

На следующий день я сидел в кресле более точного аппарата для инициации и определения количества УМЕ и тупо не моргая смотрел на небольшой дисплей перед собой. На экране показывались цифры «19,48».

И единственные мысли которые в этот момент были в моей голове: — «Какого черта⁈»

Почему так? Почему столько? Почему меньше двадцати, а не хотя бы ровно двадцать или чуть больше⁈ Что за херня⁈

Доктор взял в руки мою карточку, куда вносятся показания, и принялся листать.

— Итак! Результат очень интересный. Нецелые числа у нас встречаются очень редко. Но так-то я уже не удивлен. У вас всё…

— Не как у людей? — продолжил я.

— Ну, я бы сказал необычно и ново.

— Ага, а что вы собрались записывать? — уточнил я и напрягся.

— Ну как же. Я так и собираюсь записать. Девятнадцать целых сорок восемь сотых.

— Погодите-погодите, не торопитесь. Но разве в личное дело записывают дробные числа? С кем я не общался, никогда такого не встречал, — решил я слегка приукрасить, а если уж говорить откровенно, то соврать. Но соврать во благо… — Я же со многими магами общаюсь, да и с выпускниками совсем недавно разговаривал.

— Хм. Честно говоря, я тоже ни разу не встречал подобного, — задумчиво проговорил доктор. — Но с другой стороны, для чего же тогда проводить более точную процедур? — произнес это еле слышно, словно бы задавал вопрос сам себе.

— Ну как же? — подался я вперед. — Во-первых, чтобы точно определить и понять, что первый прибор не врал. Просто для достоверности.

— Да не-е… показания данного аппарата всегда в приоритете, — отмахнулся врач.

— Так я знаю это, — проговорил я это максимально уверенно, якобы действительно разбирался в этом. — Но числа-то принято округлять.

— Хм. Вообще согласен. Тогда запишем ровно девятнадцать.

— Стойте! — буквально выкрикнул я и чуть ли не сорвался с кресла. — Двадцать же! По правильному будет двадцать?

— Это ещё почему? Ближе к девятнадцати.

— Так, а правила-то кто отменял? — сглотнул я. — Сорок восемь округляется до пяти десятых. А начиная от пяти и выше это всё идет вверх. То есть плюс единица. Ну в общем, мой показатель составляет ровно двадцать УМЕ.

— Так, Фирс. Я конечно же, понимаю, для чего тебе нужна эта цифра. Но сдается мне, что ты пытаешься просто одурачить меня. Хватит морочить голову! На мне вообще-то лежит огромная ответственность.

— Один УМЕ… всего один может решить всю мою жизнь. Прошу… войдите в положение. И к тому же, у меня ведь не девятнадцать УМЕ. У меня больше. Вы согласны?

— Больше… это слишком громко сказано, — хохотнул Андрей Семенович.