В одну из таких кабинок и зашел Гудвин со своим помощником Чахлым.

— Игорь Геннадиевич, — слегка кивнул вор, усаживаясь за стол напротив Соколова. — Мое почтение.

— Здравствуй, — кивнул ему аристократ и покосился на спутника авторитета. — Ему можно доверять?

— Можно, — кивнул Андреич, протянул руку и положил перед собой папку с наскоро распечатанными в ближайшем месте фотографиями и текстом, где была информация о Фирсе. — Итак… Как говорится, у нас товар, у вас купец…

Соколов залез во внутренний карман, извлек из него пачку денег с еще банковской лентой и кинул на стол. Гудвин спокойно взял пачку, повертел в руках и передал Чахлому, тут же пододвинув к аристократу папку.

Тот немедленно ее открыл и принялся перелистывать бумаги, бегло пробегая глазами по фотографиям. На последнем листе, где был в основном текст, он остановился и вчитался. С каждой секундой его брови лезли все выше и выше, пока он наконец не поднял взгляд на вора.

— Это шутка? Она спит с простолюдином?

— Спит или нет — мы там свечку не держали. Однако тот, с кем она была в опере — да. Обычный простолюдин.

— Она… она променяла меня на это… этого… — растерялся Соколов.

— Тут тебе виднее, — хмыкнул Андреич и поднялся. За ним тут же поднялся Чахлый.

— Стой… Сядь, — тут же собрался Игорь. — Дело есть.

Гудвин спокойно сел обратно и произнес:

— Слушаю.

— Убрать его надо. Так, чтобы чисто было и даже тела не осталось, — ледяным тоном произнес Соколов. — Сможешь?

— Смочь-то смогу, — хмыкнул вор. — Только вот зачем? Ты ведь и сам можешь провернуть. Что тебе простолюдина грохнуть?

— Я… мне нельзя в это вмешиваться, — осторожно произнес аристократ. — Если Кэтрин узнает, это будет проблемой.

— А если о этом еще узнают Орловы, то будет у тебя две проблемы, — хмыкнул Гудвин.

— Причем тут Орловы?

— А ты на фотографию его кафешки посмотри. Там на дверях их герб, — с легкой улыбкой произнес вор. — А это что значит? Значит, их человек.

Соколов тут же открыл снимок, пожевал губами и спросил:

— Дороже будет?

— Дороже? — хмыкнул Гудвин. — Ты хочешь моими руками устранить этого сосунка. А то, что мне потом эти же руки поотрубают Шолоховы и Орловы? Ты вообще вкуриваешь, на что меня подписать хочешь?

— Я прикрою. Слово даю, — произнес Соколов. — Прикрою и спрячу. Если надо, организую тайный выезд. Говори, сколько хочешь? Сто тысяч? Двести?

— Да хоть миллион. Дело-то серьезное. Тебе ничего не будет, а вот мне могут и голову от туловища отделить, — провел пальцем себе по шее. — Поэтому тут не про деньги разговор.

Игорь откинулся на спинку дивана, тяжело вздохнул и спросил:

— Что хочешь?

— У Фирса этого на пальце кольцо видел. Долговое. От Орловых, — спокойно произнес авторитет. — Такое же хочу.

Аристократ колебался секунд десять, после чего залез во внутренний карман и достал кольцо, которое положил на стол.

— Уберешь эту соплю — получишь.

Гудвин спокойно покивал.

— Когда? — спросил Соколов.

— Думать надо, смотреть. Если возьмусь за это — тут готовиться надо. Опять же, ты по-тихому хочешь, а это не нож под ребра сунуть в подворотне. Тут серьезное дело.

— Когда? — повторил с нажимом Соколов.

— Я дам знать, — кивнул он и поднялся.

Игорь проводил его тяжелым взглядом. Когда тот вышел, он забрал кольцо и сложил документы обратно в папку.

Гудвин же, выйдя из кабинки, молча направился на выход.