— Раз нам не нужно вас убеждать и настаивать, то думаю, стоит перейти к главному вопросу: что делать будем, Геннадий Юрьевич?

Глава рода Соколовых тяжело вздохнул и посмотрел в глаза Орлову.

— Есть один нюанс, который я хотел бы уточнить. Для понимания ситуации, — спокойно произнес он, положив руки на стол. — Кто такой этот Фирс? Почему его мнимая смерть так затронула вас… — тут он перевел взгляд на Шолохова. — И вас. Это не для оттягивания неизбежного. Просто… у меня было слишком мало времени, чтобы собрать информацию для полной картины.

— Что же, — кивнул Орлов. — Справедливо… Начнете, Аврелий Васильевич?

— Пожалуй, — кивнул тот. — Дело в том, что наш род — сторонник новых взглядов в брачных вопросах. У нас есть желание отдать дочь в надежные руки другого рода. Хорошо бы и с выгодой, но окончательный выбор этого союза все же лежит на нашей дочери. Нам хотелось бы ее поторопить, но она уже завязала отношения. К сожалению с простолюдином. Клятвам Кэтрин о том, что это лишь обычная интрижка и ни о каких серьезных отношениях тут речи не идет, я верю. Однако, несмотря на то, что это заведомо тупиковые отношения моей дочери, я не ожидал, что в них может вмешиваться посторонний человек. Тем более таким вульгарным, отвратительным и откровенно подлым способом.

Тут Шолохов хмыкнул и продолжил:

— Ведь все изначально было понятно. Он простолюдин, она аристократка. Это временно и не более чем развлечение для души молодой особы. Однако… ваш отпрыск не только посмел вмешаться, но также нанес душевную травму моей ненаглядной дочери, которую я всем сердцем люблю. Понимаете?

— Понимаю, — кивнул Соколов.

— Да, по большому счету я могу говорить лишь о крайне непристойном и отвратительным поведении Игоря. Душевную травму к делу не пришьешь. Да и как постоянный покупатель нашего товара он на претензию едва ли тянет, однако… — тут Шолохов подался вперед и взглянул в глаза Соколову. — Осадочек останется. Нам нечего делить, и требовать у вас чего-либо я не в праве. Да и желания такого у меня нет. Однако, в нашей с вами среде подобных вещей не забывают.

Тут он откинулся на спинку кресла, положил ладони на стол и спокойно произнес:

— У меня все.

Геннадий Юрьевич перевел взгляд на Орлова, и тот посмотрел на Шолохова.

— Что же. Делить нам есть что, поэтому у нас с вами состоится более обстоятельная беседа, — ответил на его взгляд Орлов. — Начнем с того, что данный молодой человек давно является другом моей единственной дочери — Алисы. Причем не в качестве увеселительной игрушки, а по-настоящему другом. Далее, при покушении на нее он, находясь рядом, прикрыл ее собой от пуль злоумышленника.

Соколов поджал губы.

— В связи с чем, обдумав все варианты награды и учтя обстоятельства, я вынужден был отдать ему долговое кольцо Орловых. Понимаете, что это означает?

Геннадий Юрьевич дернул щекой и с раздражением расстегнул верхнюю пуговицу.

— Это я еще не говорю, что его отец мой личный и надежный водитель и служит у меня не первый десяток лет, — кивнул Орлов. — В связи с этим, думаю, вы понимаете, что обычным «осадком» тут обойтись не может.

— Понимаю, — кивнул Соколов.

— Отсюда нам с вами надо как-то решать эту проблему, — кивнул Семен Дмитриевич.

— Что же, — Геннадий Юрьевич вздохнул и сплел пальцы в замок. — Прежде чем мы с вами начнем обсуждать, как нам поступить дальше, хочу вас попросить об одной услуге.

Дождавшись заинтересованных взглядов, он пояснил:

— Мы в провинции и многое, что тут происходит, не доходит до столицы и людей нашего славного государя.