В общем, как оказалось, в гладиаторском клубе действительно сражались… только не ученики. Точнее студенты соревновались друг с другом при помощи своих, как бы выразиться более точно… при помощи големов или элементалей. Хотя принимать участие могли не только те, кто способны создать полуразумного голема величиной с локоть. Насколько я понял, любые подконтрольные существа и создания могли сражаться на небольшой арене.

Вообще в этом клубе большую часть времени ученики просто импровизировали со своей магией и проводили различные эксперименты и тренировки. Кто-то же просто бездельничал, не без этого… А вот официальные бои, по которым, кстати говоря, велся рейтинг, проводились раз в неделю.

Однако очевидно, что большинство одаренных не настолько хорошо владеют магией, чтобы создавать подобных существ. Именно поэтому данный клуб не слишком многочислен, да и состоят в нем в основном только старшекурсники и более опытные ученики, которые учатся в академии уже не первый год. Ведь все ученики по-разному продвигаются между курсами, в зависимости от их успеваемости.

В общем, когда я якобы случайно забрел в этот гладиаторский клуб, то был достаточно заинтригован. Мне довелось увидеть тренировку двух магов, которые проводили шуточный бой между каменным големом и каким-то водяным существом. Второе постоянно меняло свою форму, было очень подвижным, но при этом не могло нанести особого урона по камню.

По итогу победил каменный голем. Но как понял, только из-за того, что водяной просто выдохся. Контроль над подобными существами требовал очень большой концентрации и огромных затрат магии. И даже если я не способен создавать ничего подобного, мне просто из любопытства, а также ради получения некоторых знаний, захотелось вступить в этот клуб. Именно поэтому сейчас я с нетерпением ждал окончания занятий, чтобы сбегать в библиотеку и спросить там нечто подобное, связанное с правилами для учеников.

В перерывах между мыслями, чтобы не тратить понапрасну время, читал учебник по основам артефакторики, который позаимствовал у профессора. Он с удовольствием поделился им, напомнив мне, что хороший лаборант — это обученный лаборант.

Только вот спокойно погрузиться в чтение не удавалось. Спустя минут тридцать я всё чаще и чаще начал отвлекаться на недовольное ворчание одного из учеников. Он настолько сильно негодовал, что в какой-то момент, я уже просто не мог читать учебник и только и делал, что слушал его жалобы.

— Да чего у него там такое? — еле слышно возмутился я и поднялся со своего места, убедившись, что профессор не наблюдает.

— М? — вопросительно посмотрел на меня ученик. Его фамилия была Мотыгин. Я это запомнил ещё по прошлой практике, когда Артемий Георгиевич проводил опрос.

— У тебя что-то не получается? — обратился я.

— А тебе-то чего? — покосился он на меня.

— Да ничего. Ты просто своим бубнежом остальным мешаешь. Покажи, чего у тебя там. Может я помогу чем.

— Ты-то? — недоверчиво проговорил он и задумался. — Ну, ладно…

Я глянул на его поделку, и сразу же в глаза мне бросилась одна из вещей, о которых я не так давно читал как раз-таки в этом учебнике.

— Ты в принципе сделал всё правильно, — начал я, — За исключением одного. Вот смотри, — указал пальцем на ошибку. — Здесь у тебя при нанесении рун дорожки искривились. Видишь?

— Ну и? Вижу, только вот это никак не влияет! Они же не касаются друг друга! — резко ответил он.

— Они коротят, — возразил я.

— Ты слепой что ли? — чуть ли не прокричал Мотыгин. При этом он умудрился привлечь внимание преподавателя.