*****

- Ты уверен, что хочешь этого?

Бернарда явилась чуть помятая и сонная, будто только проснулась: в куртке, штанах, кроссовках и без шарфа. Увидев недоуменный взгляд, пояснила:

- Там у нас четыре утра. Так что я не при параде.

Эльконто указал на пса.

- Как думаешь, Дрейк разрешит?

Она вздохнула, поправила съехавшую набекрень шапку, чем напомнила ему встреченную недавно дворницу, и вздохнула.

- Вы как всегда, блин, все постоянно на мне. Сначала Рен, теперь ты. Хотя он, по-моему, уже привык к мысли, что скоро мы туда весь зверинец моей планеты перетащим. Но этот точно блохастый. Уверен, что не хочешь других посмотреть?

- Не хочу.

- Это еще и молодая овчарка. Такую, наверное, воспитывать и воспитывать.

- Плевать. Воспитаю.

- Вот упертый. А как я, по-твоему, должна его коснуться, чтобы перетащить?

- Что-нибудь придумаем.

Эльконто мигом подобрался - возникшая задача помогла откинуть давившую на плечи грусть. Пес тем временем почти закончил разбираться с пакетом и теперь оглядывался по сторонам. Когда увидел, что на него смотрят, несмело повилял хвостом. Мимо, с удивлением глядя на бугая с косичкой и заспанную девчонку, прошагала женщина лет сорока. Поправила на плече сумочку и заторопилась дальше.

- Ладно, мне главное его коснуться. А на месте уже ты сам. И ты должен держаться за мою руку, иначе я одна туда с этим псом сигану.

Бернарда протянула ладонь: берись, мол.

Эльконто взялся за теплые пальцы, но вместо того, чтобы сдвинуться с места, указал в другую сторону – на рыжего одноглазого кота.

- И его. Как-нибудь. Можно следующей ходкой.

И пока лилась речь: «Да ты что, обалдел, что ли? Я как, по-твоему, должна это сделать? Нашел, тоже мне, челнока…» - он сжимал в руках ручку полиэтиленового пакета и смотрел сквозь облетевшие кроны на розовеющее Питерское небо.

Эпилог

Нордейл. Уровень 14.

Ночь. Совсем другой воздух. И собственный внедорожник, рассекающий полосами фар широкий проспект.

Знакомые улицы, знакомое небо, другой мир. Что-то осталось за спиной, будто в другой жизни; так, наверное, оно и было, но что-то все же осталось и внутри. То самое ценное, чего не купишь за деньги.

Где-то там, в другом измерении, скоро взмоет в небо самолет, в котором Лера перелетит с одного континента на другой, а здесь темно, тихо и еще не наступил рассвет. Прохладно и свежо. Ровные ножки фонарей, по-иному изогнутая ограда, другая кладка мостовых и совсем нет мостов.

На заднем сиденье, вцепившись когтями в обивку, ехал перепуганный одноглазый кот.

Доктор встретил хмуро, даже неприязненно.

- Ты чего ночью-то? Не мог дождаться утра?

- Не мог.

- Что-то срочное?

- Дай пройду уже.

- А в руках у тебя что?

- Говорю же, дай пройду, потом поговорим.

- Вот поэтому и не мог. Не мог оставить его с псом, пришлось сразу ехать к тебе.

- Ну, ты и болва-а-а-ан!

Лагерфельд, как увидел рыжего кота, забравшегося под диван, тут же потерял дар речи. Сидел в одних гетрах в кресле и в шоке переводил взгляд то на «лицо-кирпичом» Дэйна, то на щель, куда забился клокастый гость.

Потом, как прорвало, разорался:

- Я что с ним делать буду?! У тебя вообще мозгов нет? Ты себе хотя бы пса припер, сможешь его в штаб брать, чтобы не один дома сидел, а этот? Куда я его? Кого с ним оставлю?!

- Бабу себе найдешь.

- Ты что, яду обожрался? Какую бабу? Где я ее так спешно искать должен? Вообще все мозги в отпуске выветрил?

- Ну, няньку найдешь. Чтобы сидела, кормила и играла, пока тебя нет. Ничего не знаю. Он Пират. И такой же рыжий, как ты.

- Почему Пират?

- Потому что одноглазый.