- Сейчас я твоих дружков… Я их всех! Будто мать родная не родила!.. Я их…

- Сначала найдите!

- Да я их!

- Посидите вдвоем со скелетом!

Он стал колотить в дверь ногами. Но она была прочно обита ржавым железом.

- Попробуйте пролезть через другую дверь, - посоветовал я, зная, что через нее пролезет только маленькая головка Племянника. Или его нога.

- Навр-рал? Ты мне навр-рал?

- Нет, я сказал правду. Подойдите к столу - и убедитесь!

Послышался топот его ножищ.

«Вот сейчас он остановился возле стола… - думал я. - А сейчас вот читает:

«Племянник! Передай привет своей тете!» - Откр-р-рой! - раздался крик из глубины подземелья, похожий на рев циклопа, запертого в пещере.

Чувство законной гордости переполнило меня! Был открыт путь к телефону.

Наташина мама была спасена!..

ГЛАВА XI,

в которой мы слышим разные голоса и топот погони…

- Как тебе удалось? Как ты это совершил? Как сделал? Как?! Расскажи!

- Важен результат, - отвечал я на вопросы своих друзей. - Он сидит в подвале? Сидит! Он кричит в подвале? Кричит! Остальное, как говорится, детали.

- Победителей не судят! И не расспрашивают!.. - изрек Покойник.

Ему не хотелось, чтобы мной восторгались, чтоб меня расспрашивали. И хоть наши желания решительно не совпадали, я тоже сказал:

- Зачем оглядываться назад? Лучше будем смотреть вперед!

- Я слышал, что у военных принято анализировать военные операции, которые привели к победам, - сказал Принц Датский. - На них учатся остальные.

Мне не хотелось вслух анализировать свою «операцию». Ведь я перехитрил Племянника… А хитрость со стороны всегда выглядит менее выгодно, чем прямая схватка, чем смелость, проявленная в открытом бою. «Если бы они слышали своими ушами, как Племянник грозил запихнуть меня обратно в подвал, словно сельдь в банку, - рассуждал я, - они бы поняли, что я проявил не только находчивость, но и храбрость. Но они этого не слышали и уже не могут услышать. Пусть же догадываются сами. Вдруг Наташа подумает, что Племянник струсил, испугался меня! Я не буду с ней спорить. К сожалению, она вряд ли может так подумать…» И хотя я предложил не оглядываться назад, мне внезапно захотелось, чтобы они услышали рычание Племянника и поняли, какого противника я победил.

Всем не терпелось добраться до телефона, но я предложил:

- Давайте спустимся на минутку!

Спустились все, кроме Глеба… Он, который старался первым выполнять мои приказания и даже, подобно Мироновой, заранее угадывать их, тут вроде бы не расслышал. Я не стал насиловать его волю.

Может, он боялся, что я и его тоже загоню в подземелье.

А может быть, считал себя не вправе издеваться над Племянником, который еще недавно был его верным сообщником. Соучастником его преступления! И вновь передо мной возникла загадка, которую еще предстояло понять, разгадать:

«Зачем Глеб звонил Племяннику? Зачем просил его запереть нас в подвале?

Зачем?!» Мы подошли к двери, обитой ржавым железом, и я крикнул:

- Ну, как там дела? Какое у вас настроение? Племянник стоял по ту сторону возле самой двери, как тигр возле металлических прутьев клетки.

- Откр-рой! - заорал он. - Откр-рой!

Все отскочили в сторону. Но я остался на месте. Я даже не шелохнулся. И с плохо скрываемой насмешкой произнес:

- Мы же освободились собственными силами. Без вашей помощи. Вот и вы постарайтесь! Проявите инициативу, находчивость. Посидите, похудейте - тогда, может быть, пролезете через ту дверь, через которую мы…

- Я р-разнесу дачу! - кричал Племянник.