|
— Осторожничали, суки, — прокомментировал это событие Пиноккио. — Иди сюда. Разросшийся бурьян скрывал канаву, чьими-то стараниями превращенную в полнопрофильный окоп. Пройдя по нему несколько метров, Пиноккио осторожно раздвинул траву. — Отсюда хорошо видно. Только не стреляй, Шрам, я и так из-за тебя хороший выход к реке потерял. — С меня причитается! Видно было следующее: к «Ниве» шел, часто оглядываясь назад, один из «монолитовцев». На ходу он что-то выкрикивал оставшемуся у машины товарищу. Тот, дослушав, снял с капота пулемет и забрался в салон, взревел двигатель. Второй бежал рядом с «Нивой» через весь мост, а потом отстал, затаился у опор. — Минус двое, — подвел итог своих стараний Пиноккио. — Да ты еще шестерых прикончил, да девка из «Искателя» четырех. Двенадцать! Они тут все облазят, будут следы искать. — Разве что-то найдут? — Нет, конечно. Кто с «Монолитом» ссорится, тот долго не живет, так что прощальной записки я им не оставлю. Ты — как хочешь. — Я тоже. Где база этих «искателей»? Прежде чем ответить, Пиноккио оглядел нового товарища с ног до головы. — Шрам, если ты свободный человек, то чем собираешься заняться? — Сейчас? Ну, хорошо бы пожрать и выспаться. Покурить бы неплохо. И… куда-нибудь пристроиться. — Подозревают, Шрам, что Клоун тебя в крысы записал, — очень серьезно сказал Пиноккио. — Да ты не дергайся! Мне до Клоуна дела нет, паскуда та еще. Зона сама рассудит, кто прав, кто виноват. Если что — тебя заберет, не меня. — Еще вопросы ко мне есть? — Нет, Шрам, у меня вопросов. Дело есть. Ты сказал, что с тебя причитается? Это верно. Что ж, раз ты не прочь пожрать — зайди, пожалуйста, прямо сейчас в одно место неподалеку. Мне там показываться нельзя, а пару слов передать знакомому человеку нужно. — Что за место? — нахмурился Погон. — Нормальное место, чистое. Ты, может быть, знаешь: бар «Сталкер». Дорогу покажу, дойдем спокойно. — Пиноккио достал пачку сигарет, угостил собеседника. — Там, кстати, у хороших людей и доллары принимают. У тебя есть или дать? Погон не знал, что сказать, но тут у моста раздались выстрелы. Они осторожно раздвинули траву и увидели, как «монолитовец» на том берегу Отбивается от выскочившей из леса семейки кабанов. — Плодятся, плодятся… — вздохнул Пиноккио. — Растут у них поросята быстро, месяц — и уже здоровенный секач. — Пристрелить бы его? — Чтобы выиграть еще немного времени, Погон кивнул на широкую спину отвернувшегося от реки «монолитовца». — Не нужно, пусть он своим передаст, что все тихо, искать некого, налетчики ушли. Ну? — Нет, не пойду я в бар. Предчувствие нехорошее. Так что извини! — Погон развел руками и ухмыльнулся. — Или как? Пиноккио помрачнел. |
