|
— Или как? Пиноккио помрачнел. — Ты сказал, что должен мне. Разве я многого прошу? — Многовато. Автомат и дробовик висели на плечах, но в тесноте окопа Погон о них не думал. Зато одну из кобур с бельгийскими «браунингами» заблаговременно передвинул почти на живот, клапан отстегнул. Его новый знакомый между тем обиделся сразу и не на шутку. — Сдается мне, крыса ты настоящая, Шрам. Пиноккио отступил на шаг, но руку на спусковой крючок не клал — понимал, к чему это приведет. — Ты же сказал, что Зона разберется? Пусть разбирается. У меня информация: у бара «Сталкер» сегодня будет много «монолитовцев». — У меня такой информации нет. — Пиноккио погладил автомат. — Знаешь, как сделаем? — Как? — А вот… Здоровенный кулак в тот же миг заслонил поле зрения, оглушенный Погон упал. Тут же грудь сдавило, будто слон наступил, но это оказалось всего лишь колено Пиноккио. Он приставил колбу поверженного револьвер и грустно улыбнулся. — Ты не по чину возникаешь, Шрам. Ты ошибся адресом, понял? Колено чуть ослабило давление, Погон смог судорожно вдохнуть. — Понял, Пиноккио. Я ошибся, надо было сразу стрелять. — Вот за это я таких, как ты, и не люблю. Потому и живу один, охотником. Что мне с тобой делать, подскажи. Но Погон и сам не знал, что делать. — Молчишь? — Настала очередь Пиноккио ухмыляться. — Убил бы, да не хочется шуметь. Ну-ка расскажи, что у тебя за отношения с «искателями». И смотри в глаза, соврешь — буду бить. «Искатели»…. — Погон нахмурился, соображая. — Норис, это их какая-то группировка. — Я познакомился с Норис, когда работал у Клоуна… — нерешительно начал врать он. — Ей потребовалось снаряжение. — Вот как? Удар рукоятью револьвера, казалось, расколол лоб, но несколько секунд спустя Погон, к собственному удивлению, понял, что жив и даже способен думать. — «Искатель» не работает с Клоуном, у них другие поставщики. И никогда, слышишь, никогда не имеет дел с чужаками. Тем более один на один. — Почему же тогда Норис мне помогла? — слабым голосом возразил Погон. — Хороший вопрос! — обрадовался Пиноккио. — Я боялся, что придется бить тебя долго. Парнишка, ты — «искатель». Я немного сомневался, но когда ты в бар не пошел… «Искатели» — известные крысы, часто долгов не отдают! Умнее всех себя считаете, мрази? Снова удар. По лицу потекла теплая жидкость. Погон почувствовал, что дышать становится трудно не только от этого толстого, как бревно, колена, но и от поднимающейся от диафрагмы ненависти. — Да, мразь, считаем! — крикнул он. — Плевал я на твои порядки, быдло! Удар. Погон затих, стараясь гримасами боли не выдать себя. |
