К столику, где выхвалялся подвыпивший варвар, стали стекаться благодарные слушатели. Некоторые из них откровенно потешались, внимая его наивной похвальбе, - но большинство знали, что Конан говорит правду, и кивали, соглашаясь.

    Среди знакомых физиономий Конан вдруг различил нечто совершенно странное. На него не мигая смотрел какой-то желтокожий человек с круглым и плоским лицом. Пухлый рот и округлые безбородые щеки делали его похожим на ребенка. Однако это был взрослый мужчина, маленького роста, худощавый, узкоплечий. Что он делает в этом жутком обществе рослых крепышей?

    - Эй ты, - крикнул ему Конан поверх голов, - недомерок... Ты кто такой, а? Я тебя что-то раньше не видел.

    Две узкие черные щелки под пушистыми бровями тут же моргнули. Человек понял, что обращаются к нему. Странным ломким голосом, от которого у Абулетеса мурашки побежали по коже, он ответил:

    - Моя имя Ючэн из Кхитая. Ючэн. Ты Конан, ты запоминай это имя. Я хочу быть знаком с тобой.

    Киммериец пожал тяжелыми плечами.

    - Если тебе этого хочется, Ючэн. Но сперва объясни мне, что толку мне в таком друге, как ты? Я могу свернуть тебе шею одной рукой и сомневаюсь, что в бою ты мог бы быть мне полезен. Что до краж и воровства... Может быть, ты и ловок, но разве кто-нибудь в Шадизаре может сравниться в этом деле с Конаном-киммерийцем?

    - Ты Конан, ты очень высоко думать о себе, - бесстрастно ответил маленький человек. - Но ты хорошая мальчик. Я буду помогать.

    Все в кабаке, включая Семирамис и Абулетеса, застыли. Худших слов этот заморыш и придумать не мог. Если он желал подружиться с Конаном, ему следовало превозносить его силу и ловкость и уж ни в коем случае не нужно было предлагать помощь.

    Конан побледнел от ярости и сжал кулак.

    - Ты хочешь сказать, что я могу нуждаться в помощи?

    Кхитаец покосился по сторонам, как показалось Абулетесу, с хитрецой, но когда он заговорил, он был само простодушие.

    - Нет, Конан, конечна нет. Я Ючэн, - я нуждаться в помощи. В твоей помощи. Ючэн - слабый, Конан - сильный. Ючэн - бедный кхитаец. Конан самый-самый ловкий.

    Удовлетворенный, Конан кивнул, и, к удивлению Абулетеса, дело обошлось без кровопролития.

    - Учти, Ючэн, я терпеть не могу слабаков, - сказал Конан.

    - Ючэн - не слабак. Ючэн просто маленького роста, - успокоительно заметил кхитаец и, не дожидаясь приглашения, уселся за столик. - Конан, пусть твоя женщина уходит. Нада говорить. Нада секретна говорить.

    Семирамис вспыхнула от гнева.

    - Да как ты смеешь, грязная желтолицая обезьяна... - начала она.

    Неуловимым движением кхитаец схватил ее за руку, и Семирамис неожиданно замерла и замолчала. На ее лице проступило недоумение. Она раскрыла рот, но не смогла больше произнести ни звука.

    Улыбнувшись Конану, Ючэн спросил:

    - Так пусть твоя женщина уходит?

    - Семирамис, - обратился к своей возлюбленной варвар, - ты же видишь, что тут мужской разговор. Так что тебе лучше уйти.

    - Пусть твоя женщина скажет, кто такой Ючэн. Не обезьяна. Пусть скажет по-настоящему.

    Кхитаец выпустил руку Семирамис. Женщина с трудом перевела дыхание, метнула на Конана злобный взгляд и выпалила:

    - Свинья! Ленивая свинья! На твоих глазах меня подвергают пытке...

    - Какой пытке? - Конан недоумевал. - Я что-то не заметил, чтобы тебе сделали больно. Он просто взял тебя за руку...

    - Просто? Да я слова не могла вымолвить, пока он не убрал свои лапы!

    - Для женщина это пытка - не говорить, - сказал Ючэн.