|
- Значит, сам ты хочешь стать кем? - Ясно, что ваятелем. -Допустим, - сказал я. - А вот теперь мы с тобой отправляемся к Протагору и готовы отсчитать ему деньги в уплату за тебя, если достанет нашего имущества на то, чтобы уговорить его, а нет, то займем еще и у друзей. Так вот, если бы, видя такую нашу настойчивость, кто-нибудь спросил нас: "Скажите мне, Сократ и Гиппократ, кем считаете вы Протагора и за что хотите платить ему деньги",- что бы мы ему отвечали? Как называют Протагора, когда говорят о нем, в подобно тому как Фидия называют ваятелем, а Гомера - поэтом? Что в этом роде слышим мы относительно Протагора? - Софистом называют этого человека, Сократ. - Так мы идем платить ему деньги, потому что он софист? - Конечно. - А если бы спросили тебя еще и вот о чем: "Сам-то ты кем намерен стать, раз идешь к Протагору? - Гиппократ покраснел, - уже немного рассвело, так что это можно было разглядеть. -Если сообразоваться с прежде сказанным, - отвечал он, - то ясно, что я собираюсь стать софистом. - А тебе, - сказал я, - не стыдно было бы, клянусь богами, появиться среди эллинов в виде софиста? - Клянусь Зевсом, стыдно, Сократ, если говорить то, что я думаю. - Но пожалуй, Гиппократ, ты полагаешь, что у Протагора тебе придется учиться иначе, подобно тому как учился ты у учителя грамоты, игры на кифаре или гимнастики? Ведь каждому из этих предметов ты учился не как будущему своему мастерству, а лишь ради своего образования, как это подобает частному лицу и свободному человеку. - Конечно, - сказал Гиппократ, - мне кажется, что Протагорово обучение скорее такого рода. - Так сам-то ты знаешь, что собираешься делать, или тебе это неясно? - спросил я. - О чем это ты? - Ты намерен предоставить попечение о твоей душе софисту, как ты говоришь; но, право, я бы очень с удивился, если бы ты знал, что такое софист. А раз тебе это неизвестно, то ты не знаешь и того, кому ты вверяешь свою душу и для чего - для хорошего или дурного. - Я думаю, что знаю, - сказал Гиппократ. - Так скажи, что такое софист, по-твоему? - Я полагаю, что, по смыслу этого слова, он - знаток в мудрых вещах. - Да ведь это можно сказать и про живописцев, и про строителей: они тоже знатоки в мудрых вещах; но если бы кто-нибудь спросил у нас, в каких именно мудрых вещах знатоки живописцы, мы бы сказали, что в создании изображений; и в других случаях ответили бы так же. А вот если бы кто спросил, чем мудр софист, что бы мы ответили? В каком деле он наставник? - А что если бы мы так определили его, Сократ: это тот, кто наставляет других в искусстве красноречия? - Может быть, - говорю я, - мы и верно бы сказали, однако недостаточно, потому что этот наш ответ требует дальнейшего вопроса: если софист делает людей искусными в речах, то о чем эти речи? Кифарист, например, делает человека искусным в суждениях о том, чему он его научил, - то есть об игре на кифаре. Не так ли? - Да. - Допустим. Ну а софист, в каких речах он делает искусным? Не ясно ли, что в речах о том, в чем он и сам сведущ? - Похоже на то. |
