Вопрос остается открытым. Диана склоняется то в одну, то в другую сторону. Амплитуда колебаний ее настроения характеризуется довольно резкими скачками, но в целом преобладает тенденция к сохранению существующего положения. Принцесса пока не готова покинуть королевское «ведомство». И это вполне объяснимо: многие вещи, причинявшие когда-то жестокую боль, отошли на второй план. Проржавевший механизм монархии вызывает скорее досаду, чем отчаяние; к мужу она относится ровно, по-товарищески — прежнего трепета нет и в помине; Камилла Паркер-Боулз не вызывает у Дианы припадков отчаянной ревности, лишь холодное презрение. Но это не главное. Решающее значение имеет растущий интерес к монархической системе и поиск путей ее преобразования и совершенствования. Диана всерьез размышляет над тем, как наиболее эффективно использовать монархический механизм во благо общества, прежде всего наименее социально защищенной его части. Это веское основание, чтобы оставить все как есть. В то же время не выходит из головы решительный поступок герцогини Йоркской, указавшей путь к свободе.

Разрубить гордиев узел нелегко. Диана — молодая женщина, эмоциональная, часто непоследовательная, подверженная резким перепадам настроения. «Диана из тех женщин, которые легко уступают нажиму со стороны более волевого и сильного человека, — проницательно замечает астролог Феликс Лайл. — У нее явная склонность к депрессии, и в то же время в любой момент может взять верх инстинкт самоуничтожения. Не считаясь с доводами разума, она пошлет все к черту и хлопнет дверью. Вообще же, она напоминает нераспустившийся бутон. Настанет день, и лепестки раскроются».

Сегодня она вдумчиво и серьезно размышляет над фундаментальными вопросами бытия, беседуя с Джорджем Кери, епископом Кентерберийским. Завтра весь вечер беспечно проболтает с приятелями за партией в бридж. «Она часто противоречит сама себе, когда разговор заходит о том, чтобы сбросить наконец бремя ответственности, которое она приняла на свои плечи», — говорит Рори Скотт, который по-прежнему часто встречает принцессу в обществе.

Другая на ее месте давно могла стать брюзгой и занудой. «Диану выручает природное чувство юмора, — замечает в связи с этим ее брат, граф Спенсер. — Рядом с ней любой чувствует себя непринужденно. Чопорность ей чужда, наоборот, она часто подшучивает сама над собой или вызывает смех у собеседников, указав на какую-нибудь нелепость, которая им тоже бросилась в глаза, но они постеснялись об этом сказать». Пропахший нафталином королевский протокол, скучнейшие церемонии во время официальных визитов служат для Дианы неисчерпаемым источником шуток и пародий. По долгу «службы» Диана терпеливо слушает концерт фольклорного ансамбля, вежливо хвалит блюда национальной кухни, с трудом заставив себя проглотить кусочек. Потом звонит друзьям и с юмором делится впечатлениями. «Чего не сделаешь на благо Англии!» — часто говорит принцесса.

По словам Анджелы Серота, «Диана воспринимает внутреннюю сущность человека, а не внешние атрибуты поведения». Тонкая интуиция и врожденный дар настраиваться на «волну» собеседника помогают принцессе в общении с людьми. Однако сама Диана считает, что природных способностей недостаточно, необходима научная и профессиональная база. Посредственные успехи в средней школе не отбили у нее желания учиться. «Мне необходимо знать все о человеке», — говорит принцесса.