Елизавета II, с младых ногтей воспитанная в духе державной морали, безукоризненно справлялась с ролью венценосца. Более того, она подняла планку так высоко, что вряд ли ее преемникам удастся достигнуть рекордной отметки. Они сделаны из другого теста — слишком много посторонних примесей. По словам леди Элизабет Лонгфорд, подруги Елизаветы II и автора ее жизнеописания, королева сознательно стремилась воспитывать детей в контакте с внешним миром. Получился своего рода гибрид: поколение ее детей по-прежнему связано неразрывной пуповиной с миром традиций и ритуалов, но в то же время они уже познали вкус вольной жизни, и ничто человеческое им не чуждо. Небезопасно выпускать королевских детей за ограду дворцов и замков. Прямое тому доказательство некоторые поступки принца Уэльского. Ветер свободы посеял в его душе сомнения и неуверенность, поколебавшие традиционную веру в абсолютное превосходство королевского дома над простыми смертными.

Те же, кто родился на воле, с большим трудом акклиматизируются в особой атмосфере королевских покоев. В клетке, пусть даже золотой, выживают далеко не все. Принцесса Маргарет развелась с лордом Сноудоном, полным крахом закончился брак принцессы Анны и Марка Филлипса. Между тем и тот, и другой могли отвлечься от нудных дворцовых мероприятий благодаря профессиональной деятельности (Лорд Сноудон занимался фотографией, а Марк Филлипс — конным спортом). У герцогини Йоркской и принцессы Уэльской не было такой отдушины. Принцесса Диана слишком долго варилась в котле придворной жизни, слишком много времени и сил отдавала протокольным обязанностям. Может быть, именно поэтому она пришла к горькому выводу: двор с его особой моралью и особым мироощущением потерял живую связь с реальностью, объективным ходом событий. Королевское семейство живет как бы в ином измерении, откуда не видны эволюционные процессы, происходящие в обществе. Попытки восстановить обратную связь малоэффективны. Как-то за ужином в Сандрингемском дворце Диана осторожно завела разговор о судьбе британской монархии в контексте интеграционных тенденций в современной Европе. Присутствующие посмотрели на нее, как на сумасшедшую, и до конца вечера продолжали с увлечением обсуждать важный вопрос: кто подстрелил последнего фазана на сегодняшней охоте.

По свидетельству одного из друзей, «Диана считает, что институт монархии отгородился глухой стеной от реальной жизни и не поспевает за ходом истории. Если члены королевского дома не изменятся сами, назревающие в обществе перемены застанут их врасплох, неподготовленными».

Консультант Дианы Стивен Твигг разделяет ее мнение. По его словам, «если члены королевского семейства не осознают необходимость перестройки своих отношений с обществом, их ждет тупик, вырождение. Монархия утратит функции полезного социального инструмента. Чтобы этого не произошло, необходимо гибко и динамично реагировать на изменения. При этом общество также должно внести коррективы в свое отношение к королевскому дому. Давайте спросим себя: чего мы ждем от королевской семьи? Хотим ли мы, как встарь, падать ниц перед королевскими регалиями или же представители династии должны заслужить искреннее восхищение народа стойкостью и благородством, с которыми они принимают многочисленные вызовы нашей бурной эпохи? Восхищаться — значит, учиться у своего кумира, следовать его примеру».