|
Чужестранка обернулась и ответила на его поклон. Он представился и спросил: - Не правда ли, сударыня, вид этой страны приковывает нас на недели? Дама ответила: - Здесь очень красиво, но я здесь не ради этого. Я герцогиня Асси. Он вздрогнул. - Я почти угадал это! - запинаясь, ответил он. - Ведь вашу светлость знают все по иллюстрированным журналам. Не спуская с нее глаз, он думал: "Настоятельница, трусливая дурочка, была, значит, права, у нас происходят необыкновенные события". Он овладел собой. - Какая странная встреча! Здесь, вдали от мира, в монастырском саду, я встречаю благородную женщину, героиню и мученицу, на величественную борьбу которой за священное дело мы все смотрели со страхом, затаив дыхание... Он говорил звучным голосом, размахивая огромными руками. У него был низкий, разделенный прядью волос лоб, короткий, прямой нос и сильно развитая нижняя часть лица римлянина; он стоял перед ней, прямодушный и плотный, крепко упершись ногами в землю; но из-под тяжелых век испытующе глядели черные, бегающие глазки. Герцогиня улыбнулась. - Героиня - едва ли. Мученица - не знаю. Во всяком случае не особенно храбрая, раз я спряталась здесь. Но, поверьте мне, монсиньор, скука придает мне мужество. Перед тем, как вы пришли, я зевнула пять раз, и едва я увидела вас, я решила открыть вам, кто я. - Вы боялись. - Совершенно верно. Что меня выдадут. Он не мог себе представить, чего она боялась. Значит, она считает себя преследуемой? Совершенно напрасно! Правители ее страны, несомненно, очень рады, что избавились от нее. С тех пор там почти тихо, разве она этого не знает? Он открыл рот, чтобы сказать ей это, но промолчал и покачал головой. Если она боится, зачем он будет успокаивать ее? Из страха другого человека всегда можно извлечь пользу. Он сказал сочным, полным убеждения голосом: - Ваша светлость, я понимаю это. Он подумал и оживился. - Теперешнее разбойничье правительство Италии всегда готово на всякое позорное деяние. Тиранам вашей родины достаточно только выразить в Риме желание, и вас, герцогиня, выдадут без сожаления. - Вы думаете? - Сомнений тут не может быть. Пока вы одиноки и беззащитны, хочу я сказать. - Кто же может защитить меня? - Это может только... - Кто? - Церковь! - Церковь? Он дал ей подумать. - Почему нет, - наконец, заявила она. - Доверьтесь церкви, герцогиня! Церковь в состоянии сделать больше, чем вы подозреваете. То, что без нее не удалось, может быть... может быть, удалось бы с ее помощью! Она не обратила внимания на его затушеванный намек. - И я могла бы тогда свободно жить в Риме? - спросила она. - Свободно и спокойно, я ручаюсь за это. - Ну, тогда - пожалуй. И скорее, монсиньор, скорее! Вы видите, я скучаю. - Тотчас же, герцогиня. Сегодня вечером, по окончании здешнего празднества, я увезу вашу светлость в своей карете. Он простился с важностью духовного лица. Оркестр ждал его. Под звуки марша он отправился в собор и отслужил там обедню. Вечером, когда с городской площади к серо-голубому звездному небу взлетели ракеты, его карета остановилась у калитки монастырского сада. |
