|
Они раскаются в этом. Теперь я в состоянии оказать важные политические услуги, за которые мне заплатят много денег. На них я открою пансион. - И доживешь до ста лет. Знаем. - Вы только послушайте, деточки, прошу вас. Сначала я думала, что из этой нелепой болтовни о вторжении в Далмацию ничего не выйдет. Но кое-что из этого все-таки выйдет, это я сейчас же заметила. Я извещу о планах дурака Сан-Бакко его превосходительство далматского посланника. Как вы думаете, сколько даст это дело? - Славное дело, - сказала Лилиан. - Maman, твои промыслы становятся все сомнительнее. - Вот мне за все, - захныкала Кукуру, - я жертвую собой для них, и вот как они отплачивают мне. Вас нужно принуждать к счастью, детки... И я заставлю вас! - крикнула она, топая костылем, вся красная, разъяренная и злая. - Я положу вас в постели богачей и завоюю себе все те деньги, которых негодяи не хотят дать мне, и сделаю наш род великим и буду жить... жить... - Maman, твоя жадность к жизни, - просто противна, - сказала Лилиан, - белая и холодная. В этих интимных беседах она вознаграждала себя за все насилия, которым подвергалась в обществе. - Твои дела доведут тебя до суда, этим ты кончишь. Старуха огрызнулась. - А где кончишь ты, скверная дочь? В доме, которого я не хочу даже назвать! Лилиан вошла в спальню и захлопнула дверь. - Ты лучше своей сестры, - сказала Кукуру Винон. - Пойди, доченька, к хозяйке и попроси у нее большой лист белой бумаги и чернил: наши высохли. Так хорошо, теперь садись за стол, мы напишем посланнику. Как будто это не великолепное дело - чего хочет та? Разве всякому придет в голову такая мысль, и сколько работы у меня теперь! Ах, предприятия: Движения! Жизнь! Они должны будут дать мне денег, мошенники, за мои сведения, и я верну назад кое-что из того, что они украли у бедной герцогини... у бедной, глупой герцогини, - повторяла она злорадно и плаксиво. Винон разложила на столе письменные принадлежности, аккуратно и чисто разлиновала бумагу и начала писать под диктовку матери. - Мы будем писать по французски, моя Винон, это язык дипломатов. Возьми свой словарь. Молодая княжна отыскивала слова, положив локти на стол, серьезная и углубленная как школьница. - Вот так работа, - стонала княгиня, - у меня уже шумит в голове. Мне нужно возбуждение. Лилиан, дитя мое, подай мне коробку с папиросами. Так как дамы встали поздно, спальня была еще не убрана. Лилиан вернулась в гостиную: своей комнаты у нее не было. Она принесла старый пеньюар, у которого оторвался подол, и долго сидела, праздно опустив руки, отдавшись чувству унижения, что должна починять эти лохмотья. Затем она принялась за работу. Старуха между фразами, которые диктовала Винон, пускала клубы дыма и пронзительным дискантом, отрывисто и весело напевала отрывки какой-то арии. Наконец, она кончила; она сложила руки и откинула назад голову. - Если только ты благословишь мое новое дело! Без твоего благословения оно, конечно, опять не удастся. Ах, конечно, ты благословишь его. - Детки! - воскликнула она, поднимаясь, - попросим мою мадонну, мою прекрасную мадонну! Она подкатилась к двери и открыла ее. - Люди! Идите все сюда, вы должны молиться со мной, чтобы моя мадонна взяла под свое покровительство мое новое дело. Жирный кельнер, Карлотта и работник Иосиф, кухарка и судомойка протиснулись вслед за княгиней в ее спальню. |
