|
Вскоре после этого Павиц явился со спасительной вестью. Один далматский беглец в Риме, сапожник, получил письмо от своего двоюродного брата, торговца скотом, которому один еврейский ростовщик в Рагузе сказал, что одолжит герцогине столько денег, сколько ей понадобится. Даже проценты не были велики. Никто не отнесся к этому серьезно; в это время получился чек на римский банк и был выплачен. Монсеньер Тамбурини, в денежных делах крайне любознательный, собрал сведения. Однажды, у герцогини, он сказал: - Только барон Рущук может быть источником этого. Какой выдающийся человек! Павиц знал это давно, но молчал из ревности к финансисту. - Этот предатель! - тотчас же воскликнул он. - Этот двойной предатель! Он отрекался от нас каждый раз, как наше счастье колебалось. Ваша светлость, помните, как он громко отрекся от вас тогда, когда... - Когда закололи крестьянина, - докончила герцогиня. Он задыхался. - Кто первый покинул нас после поражения? Рущук! Он тотчас же бессовестно предложил свои услуги Кобургам. Я не понимаю, как можно жить без совести: я христианин... Пизелли засвидетельствовал это. - Конечно, вы христианин. - Теперь его называют Мессией, спасителем погибавшей династии. Он на пути к тому, чтобы стать министром финансов! Все больное честолюбие трибуна взвизгнуло в этом слове. - И в этот самый момент он дерзает на вторую измену! Он предлагает нам деньги! Он предает нам тех, кому только что предал нас! - Мы платим ему проценты, - успокаивающе сказала Бла. - Это извиняет его. - Необыкновенно выдающийся человек! - повторил Тамбурини. Павиц окончательно вышел из себя. - Вы находите его выдающимся, этого вероломного, продажного человека, - вы, монсеньер, служитель истины? Тамбурини, спокойный и сильный, пожал плечами. - В политике нет истины, есть только удача. Павиц, неудачник, опустил голову. Он жаждал друзей, в которых бродило бы то же подавленное желание мести по отношению к счастливцам, как в нем самом. По со всех сторон он встречал холодные взгляды. Герцогиня заявила: - Вы должны все-таки признать, доктор, что мой придворный жид умен. Он устраивается так, чтобы Сыть министром во всяком случае. Если, против ожидания, с Кобургами дело кончится плохо, тогда он будет моим министром. Да, я склонна думать, что доставлю ему это удовольствие. - Ваша светлость могли бы это сделать? - Он ежедневно доказывает мне свои таланты... Не говоря уже о том, что я нахожу его необыкновенно смешным. - Смешным! Да, да, смешным! Павиц громко расхохотался. Он сделал усилие над собой и сел, со спокойствием, в котором еще чувствовалось что-то лихорадочное. - Вы относитесь к нему, как к комической личности. Вы не знаете, как далеко ушел он в этом направлении. Недавно он получил орден королевского дома. - В чем же здесь комизм? - с удивлением спросил Тамбурини. - Подождите. Павиц возбужденно хихикнул. - В заслугах, вызвавших это отличие. Этим орденом он обязан своим глупостям, которые виноваты в крушении нашей революции. Вы все помните арендаторские беспорядки. Рущук был настолько глуп, что вздумал уничтожить нашу многолетнюю арендную систему. Вы знаете также историю с актером, которого он упрятал в дом умалишенных. |
