|
Mop-фологический сдвиг этот повторялся от дерева к дереву, причем те, что непосредственно смотрели на океан, были наделены этим свойством в той же мере, что и представители на пять порядков «менее привилегированной» прослойки. Листья первого порядка отливали густым бананово-желтым цветом, если смотреть на гиперповерхность, обращенную к океану, и светло-пурпурным — с тыла. Листья второго порядка использовали пурпурную окраску, чтобы уловить энергию, рассеянную листьями первого порядка, и сине-зеленую для перераспределения собственной. На четвертом и пятом уровнях пигменты уходили в ближнюю инфракрасную область, а в «видимом свете» листья казались бледно-серыми. Эти цветовые переходы точно воссоздавали порядок длин волн, но граница между видимой и инфракрасной областью проходила в целом произвольно, поскольку разные формы жизни на Пуанкаре обладали характерной чувствительностью к различным участкам спектра.
По большей части листва под покровом этого «леса» стояла вертикально и закрывала зондам обзор не так сильно, как если бы росла лицевой гиперстороной к небесам. Случайные прорехи в лиственном щите открывали взору загадочные двумерные ландшафты. Лес изобиловал жизнью - от больших экзотермических восьминогих плотоядных летателей и «рукокрылое» до существ, напоминавших грибы и получавших пишу непосредственно от деревьев. Значительный размер области, доступной исследованию, и очевидное отсутствие сезонных или дневных ритмов активности позволили ксенологам быстро расшифровать множество жизненных циклов. Лишь несколько видов размножались синхронно, а те, что так делали, обычно обитали в небольших отрезанных от внешнего мира ареалах, поэтому индивидуальные особи любого вида и возраста встречались везде. Молодь появлялась на свет в процессах живорождения, вполне приспособленной к добыче пищи, но попадались и существа, чье развитие проходило в коконах, яйцеподобных мешках, гнездах, дуплах в гуще янусовой листвы, в телах мертвой, разлагающейся или парализованной мелкой дичи, а иногда и в трупах собственных родителей. Чуть дальше от берега листва уже блокировала световое излучение океана, но жизнь расплодилась и в тени. Некоторые животные мигрировали вглубь континента, чтобы вырастить потомство, за ними по пятам следовали хищники, но край не был лишен и эндемиков, начиная от растений, получавших от самого леса питательные вещества. Жизнь на Пуанкаре не использовала универсального растворителя, на манер воды, но применяла полдюжины повсеместно встречавшихся молекулярных жидкостей в характерном диапазоне прибрежных температур. Дожди в лесу шли редко, а главные реки, стекавшие из внутренних областей континента и при соприкосновении с магматическим океаном обращавшиеся в пар, приносили мало органики, но по янусовым деревьям вниз стекало достаточно росы, а по пути она еще обогащалась, экстрагируя полезные вещества из разнообразного мусора, чтобы дать начало вторичной экосистеме, насчитывающей несколько тысяч видов. Были среди них и Отшельники. Елена обратилась к диаграммам оценочной энергии пищевых цепей и потоков питательных веществ для аналогов хищнического, травоядного, паразитического, симбиотического образа жизни. - Чем шире охват выборки, тем прочнее свидетельства в пользу этой гипотезы, - сказала она. — Они не только не имеют естественных врагов-хищников и видимых паразитов. Они не сталкиваются с популяционным давлением и закорачиванием пищевых потоков, не болеют, не подвергаются хаотизации популяционной динамики. Даже янусовы деревья не такие: у них иногда наблюдаются процессы скучивания и вымирания от недостатка света. А Отшельники сидят себе в центре всего, и никто их не трогает. Такое впечатление, что вся биосфера сговорилась защищать их от любых мыслимых неприятностей. Она отобразила пятимерную картинку. Орландо неохотно переключил восприятие, чтобы как следует ее рассмотреть. По словам Елены, Отшельники были моллюскоподобными существами без конечностей и обитали в стационарных полуэкскретирован-ных структурах наподобие панцирей, а иногда закапывались во что-то вроде нор. |
