И не удивилась, узнав, что имя нового придворного мага – Ильхт.

Колдун сдержал обещание. Кристу действительно трогать не стали, а вот меня вызвали для следующего тет-а-тета. Поскольку с утра от моей простуды не осталось и следа, я мысленно приготовилась к неприятной процедуре с кристаллами… но Лод об этом даже не заикнулся. Так что всё ограничилось тем, что я на пальцах объясняла ему, что есть компьютер и Интернет.

Получилось, по-моему, плохо – однако колдун всё равно остался доволен.

Наш разговор прервала его любовница. Приветливо улыбнувшись мне, венценосная дроу бесцеремонным тычком под рёбра заставила Лода подняться с кресла, после чего оба удалились наверх. Тогда я, усмехнувшись, вытащила шахматную доску: от общества Кристы хотелось немного отдохнуть.

И, до самого обеда так и не дождавшись повторного появления сладкой парочки, отметила, что при побеге грех будет не воспользоваться подобной слабостью нашего тюремщика.

В спальне меня снова ждали тарелки, услужливо оставленные на столе. После еды мы с Кристой опять приступили к урокам риджийского. Пересказав сокамернице «Унесённых ветром» и пару романов Остин, я углубилась в чтение «Записок»… и вот тут, помимо кучи незнакомых слов, меня ждало кое-что интересное.

Ильхт из рода Миркрихэйр вёл записи не слишком часто. Складывалось ощущение, что у него есть более интересные занятия, так что перерыв между заметками составлял порой по полгода. Но постоянно упоминался Тэйрант, юный принц дроу. Он был ровесником Ильхта, прибывшего к дроу совсем мальчишкой, – обоим едва исполнилось семнадцать. А год спустя отец принца скончался, неудачно поохотившись на дракона, и в восемнадцать лет будущий Тэйрант Кровавый стал Повелителем дроу.

Чем дальше я читала, тем больше в записях сквозил дух будущего Ильхта Злобного. Ильхт восторгался красотой дроу, их привычками и обычаями. Он сетовал на то, что этот прекрасный народ не властвует над всей страной, а вынужден ютиться в предгорных землях. Он обвинял людей в том, что, давным-давно прибыв на чужую землю, они стали вырубать заповедные леса и теснить коренное население. Он понял, что люди – узурпаторы, навязавшие жителям Риджии свои правила и законы, а эльфы, дроу и лепреконы по доброте душевной позволили им это сделать.

А потом убедил в том же пятьдесят шесть человеческих магов, и одна из них стала его женой.

Я так и не поняла, Тэйрант ли навязал ему свои взгляды, или до всего этого Ильхт додумался сам. Но, как бы там ни было, в семьсот пятьдесят первом году началась война, а записи стали появляться чаще.

И с этого момента от читаемого даже у меня волосы встали дыбом.

Просто и буднично Ильхт рассказывал о том, как сегодня дроу «очистили» очередной город. Сколько человек они с Тэйрантом лично убили во время той или иной бойни. Как развлекались с пленниками рядовые дроу, пытками доводя несчастных до сумасшествия. Ильхт не то чтобы одобрял такое поведение, но понимал, что надо давать солдатам развеяться.

А потом…

– Криста, как переводится слово «крага»? – не поднимая глаз, спросила я.

– Ошейник, – откликнулась девушка, скучающе вертевшая ручку в пальцах. – Записать?

– Ага.

Я продолжила продираться сквозь текст, уже догадываясь, о каких ошейниках собственного изобретения повествует Ильхт.

Поскольку Тэйрант и Ильхт не планировали уничтожать магов, они принялись искать иные методы борьбы с ними. Но магов проще убить, чем пленить. Чтобы они не доставляли неприятностей своим тюремщикам, нужно лишить их возможности колдовать, заблокировать их способности.

И Ильхт нашёл способ. Вывел невероятно сложную магическую формулу – и сотворил те ошейники, которые сейчас были на нас с Кристой.