Второй рисунок представлял принца раздетым и без короны и его нагую жену. Молодая женщина застенчиво глядела из-под ресниц и прижималась к своему господину, а тот довольно крепко сжимал одной рукой ее грудь, в то время как другая легко гладила ее живот. Это было уже интереснее. Ясаман закрыла глаза и попробовала представить, что бы она почувствовала, если бы мужчина вот так же ласкал сокровенные части ее тела. Но ничего не смогла вообразить, потому что не знала даже романтической любви, не знала ни одного мужчины, которого могла бы так полюбить. Из мужчин она была знакома лишь с отцом, Абу-л Фазлом, братьями, евнухом Адали и отцом Кулленом, который тоже не иначе как был евнухом. Салим был самым привлекательным, и его легко было представить любовником, если бы он не был братом.

Ясаман перевернула страницу и обнаружила принца с супругой тесно обнявшимися и нежно глядящими в глаза друг другу. Член принца напрягся в предвкушении наслаждения. Закрыв глаза, девушка изо всех сил попыталась представить, что бы она ощутила в такую минуту. Шаль вовсе свалилась с ее плеч. С глубоким вздохом она сжала рукой собственную грудь и содрогнулась от пронзившего ее возбуждения.

В этот момент ее внимание привлекли легкие шаги. Она открыла глаза и увидела мужчину, который проскользнул с террасы в ее спальню. Узнав в лунном свете фигуру брата, Ясаман виновато вспыхнула. Он подошел ближе.

— Не спишь еще, обезьянка? — В удивлении он не мог оторвать глаз от ее откровенной наготы.

— Салим, — едва слышно прошептала девушка, — уже поздно. Что ты здесь делаешь? — Предаваясь эротическим мечтаниям, она позабыла, что раздета, но сейчас вновь натянула на плечи шаль.

— Я обещал тебе, что приду, — произнес принц, садясь рядом. «Аллах, — думал он, — что за прекрасное тело у моей сестренки! Она должна быть моей. Я не позволю, чтобы кто-нибудь другой обладал ею».

— Но я не думала, что сегодня, — ответила она, внезапно застеснявшись и почувствовав легкое раздражение из-за того, что он прервал ее мечты как раз тогда, когда все становилось так интересно.

Он почувствовал в ее голосе раздражение, такое легкое, что лишь он, знавший малейший оттенок ее чувств, мог различить. Она всегда занимала его. В ней он находил нечто особенное, чего не было в других женщинах. Потом его взгляд остановился на книге:

— А это что, обезьянка? — спросил он, прекрасно разглядев, что она держала в руках.

— Ночная книга. Мне ее сегодня подарила твоя мать. Она когда-то принадлежала принцессе Розе.

— Ночная книга! Ну конечно! И Ман Баи, и Hyp Яхан лелеяли ее в своих брачных шкатулках. Мне она была не нужна, — хвастливо заметил он. — Так Ругайя Бегум в самом деле собирается подыскать тебе жениха?

— Вечером папа с мамой не могли дождаться, когда я уйду, чтобы обсудить это, — призналась Ясаман. — Не представляю, кого они выберут мне в мужья!

— А ты едва дождалась, чтобы остаться одной и познать всю мудрость Ночной книги? — засмеялся он, пропустив мимо ушей ее последнее замечание.

— Салим! — Она притворилась сердитой, но тут же вздохнула. — Все, что я могу узнать из Ночной книги, это как мужчина и женщина должны любить друг друга.

— А этого разве недостаточно? — испытующе спросил принц. Аллах! Неужели ему предоставлена возможность, о которой он и мечтать не смел? Сердце бешено колотилось в ушах, кровь бурлила в жилах.

— А я хотела знать, что бы ощутила я, — ответила Ясаман, — если бы оказалась на месте той супруги на картинке. Это нехорошо. Салим? А что, если они подберут мне мужа, а мне не понравится, как он будет меня любить? Я ведь даже не знаю, понравится ли мне вообще такая любовь.