Феликс задавал много вопросов, причем каждый следующий казался Дейзи все более критическим. Когда они подошли к ее любимым качелям в виде гондолы, ее терпению пришел конец. Сложив руки на груди, она посмотрела ему в глаза:

— Вы подвергаете сомнению все, что я говорю. Кажется, вы считаете Билла и меня дилетантами. Напомню, что Билл руководит парком уже более тридцати лет, из них десять я работаю рядом с ним. Он прекрасно справляется со своим делом, а вы к нам несправедливы.

— Я оцениваю деловые активы предприятия. Это мой бизнес, а я просто выполняю свои обязанности, — невозмутимо отреагировал Феликс.

— Это наше предприятие, и мы хорошо делаем свою работу. — Дейзи высоко подняла подбородок и пожалела, что не может стать выше ростом и крупнее, чтобы он принимал ее всерьез.

— Вы можете быть выдающимся механиком, знать все о том, как работают механизмы, а также их историю, но ваши управленческие способности, как, впрочем, и Билла, оставляют желать лучшего. Я вижу множество упущенных возможностей увеличить прибыль. Потенциал парка не используется в полную силу, поэтому у вас нет денег, чтобы подстраховаться от неожиданностей, таких как, например, вандализм. Чистая прибыль слишком мала.

— Это парк исторического наследия, господин Гисборн, — холодно напомнила Дейзи.

— Феликс, — поправил он.

Дейзи умышленно отказывалась называть его по имени.

— Весь смысл нашего музея, господин Гисборн, сделать историческое наследие доступным людям. Старинных аттракционов почти не осталось, и немногие находятся в рабочем состоянии. Мы реставрируем их, спасая от разрушения.

— Не имея денег на содержание парка, вы будете вынуждены закрыть его и прекратить реставрацию. Настало время компромисса.

— Поэтому мы ищем спонсора.

Собственно, за этим его и пригласили, посмотреть, что он может предложить им, а они — ему.

Феликс посмотрел на нее, прищурив глаза:

— Вы не из числа женщин, которые легко идут на компромисс, не правда ли?

Дейзи подумала о трех бывших ухажерах, которые пытались изменить ее. Если она не устраивает кого-то такой, какая есть, то этот человек ее не интересует. То же самое касается бизнеса: когда цена инвестиций предполагает изменение политики компании Белл, как только речь заходит о деньгах, а не о сохранении исторического наследия и традиций, она готова отказаться от любой помощи. Скорее уж она поищет дополнительного заработка на стороне, чтобы пережить трудные времена и найти спонсора, который будет разделять ее взгляды.

— Рада, что вы это поняли. — Она подняла подбородок повыше. — И не тешьте себя иллюзией насчет моего имени Дейзи — маргаритка. Я не маленький хрупкий цветок.

— Маргаритка… — Феликс склонил голову набок. — Вы правы. Вам больше подойдет имя Башмачок.

— Почему башмачок?

Он кивнул на ее мальчишеские рабочие ботинки. Дейзи нарочно носила их, чтобы поддразнить старших братьев. Она готова была съязвить, но Феликс заговорил снова:

— Я приглашаю вас поужинать со мной сегодня в ресторане моего отеля.

Приглашение прозвучало как приказ, отчего она разозлилась еще больше. Зачем он пригласил ее? Не хочет ли приударить за ней?

— Деловой ужин, — уточнил Гисборн.

Дейзи показалось, что он прочитал ее мысли, и она покраснела. Конечно, он не предполагал романтического свидания. Такие мужчины ухаживают за роскошными женщинами, которые носят высокие каблуки и бриллиантовые серьги. Простушки, как она, их не интересуют. Ей, впрочем, он нужен тоже только как инвестор — судьба музея для нее гораздо важнее.