— Но если женщина красива, это делает ее всемогущей, — протянул Брент. — Ей остается лишь выбрать свою жертву, и тот падет к ее ногам, предоставляя ей все, чего она только пожелает.

— Я уже назвал его циничным шельмецом, Чонси, — порадовавшись быстрой смене выражения лица жены, сказал Дел.

— Я решила бы, что ему причинила жестокую боль какая-то женщина.

— Как насчет виски? — спросил Брент, почувствовав себя неуютно под проницательным взглядом Чонси.

— Дождь, видно, никогда не кончится, — сказала она Байрони. — Я благодарна вам за то, что вы провели вечер со мной.

Байрони кивнула, прислушиваясь к монотонному шуму дождя. Было еще совсем светло, когда она почувствовала головокружение и тошноту, но тогда промолчала, а теперь с удивлением подумала, уж не заболела ли.

— Надеюсь, Дел вернется до полуночи. Ох уж эти джентльмены с их политическими собраниями! Айра, кажется, сегодня тоже в Тихоокеанском клубе, да, Байрони?

— Да. Он был в восторге, оттого что вы пригласили меня провести вечер с вами. Ему не нравится, когда я остаюсь одна. — Байрони чувствовала сухость в горле и сильный жар. Голова раскалывалась.

«О каком одиночестве ты говоришь?» — хотелось спросить Чонси. У тебя же ребенок, да к тому же Ирен, которая всегда может составить компанию. Вместо этого она заговорила о другом.

— Уже почти конец февраля, — заметила она, а мне кажется, до мая так далеко… Скажите, вы тоже чувствовали лень и умиротворенность, как я? И такое же нетерпение?

— Что?

— Ну, когда были беременны?

— О да, конечно, наверное, да. Все это теперь кажется таким далеким…

«Как странно, — думала Чонси, глядя из-под ресниц на Байрони. — У меня такое чувство, словно я ее опекаю, а ведь она куда опытнее меня!»

— Сент твердит, что рожать больно. Вам было очень плохо?

Меня даже не впустили в комнату!

Байрони прочистила горло и осторожно согласилась:

— Приятного было мало.

— Байрони, вы здоровы? Вы такая бледная…

Байрони заставила себя слабо улыбнуться.

— — Знаете, кажется, заболеваю. Я весь день чувствовала себя неважно, а теперь ужасно разболелась голова.

Чонси тут же подошла к Байрони.

— У вас жар. Не послать ли Люкаса за Сентом?

— Ах нет, Чонси. Мне, пожалуй, лучше вернуться домой и лечь в постель.

— Ужасный дождь! Странно, что мы все не простудились! Подождите, Байрони, я велю Люкасу подать карету.

Байрони хотелось только свернуться в клубок и уснуть на целый год. Она пылала от жара, и ее душил высокий ворот платья. Она потянула его и содрогнулась от прокатившейся волны холода. Она могла пересчитать на пальцах, сколько раз за всю свою жизнь болела. Ей были незнакомы слабость и ощущение беспомощности.

— Пойдемте, дорогая. Я доведу вас до двери. Погодите, дайте я вас укутаю.

Байрони стояла, послушная и притихшая, пока Чонси завязывала у нее на горле шарф и помогала надеть длинный плащ.

— Завтра зайду к вам, Байрони. Если вам не станет лучше, скажу, чтобы Айра послал за Сентом.

Люкас, держи зонт над миссис Батлер.

Холод пронял ее до костей. Байрони поднялась в закрытый экипаж на ощупь, глаза у нее не открывались. Да она бы ничего и не увидела в окна из-за непрекращавшегося ливня и густого тумана. Дом Айры находился всего в полумиле от Сэкстонов. Когда карета остановилась, Байрони собралась с последними силами и с помощью Люкаса добралась до входной двери.