– Куайд… они застрелили тебя…

– Все не так серьезно, Делия. Я жив, только ранен. Не делай резких движений, тебе будет больно. Как видишь, нам связали крылышки и ножки, как воскресным цыплятам…

– Но ведь… ружье… они ранили тебя…

– Безусловно. Это сделал твой муж. Но, похоже, я родился в рубашке. Пуля прошла сквозь бедро, не задев кости. Так что шрам останется, но ничего серьезного, поверь, Делия. К тому же твой друг доктор Санти оказался настолько любезен, что осмотрел рану, промыл ее виски и перевязал.

– Как это может быть? Доктор Санти перевязал тебя?

Корри чувствовала, что ее голова готова разломиться на куски от напряжения. Она только теперь как следует разглядела Куайда. Он лежал подле нее, связанный, с окровавленной повязкой на ноге. Его лицо посерело, взгляд был тусклым. Он потерял много крови, но из последних сил старался держаться сам и подбадривал Корри.

– Представь себе, да. Сам не знаю, почему.

– Да, но…

– Делия, не спрашивай меня ни о чем. Единственное, что я знаю точно, это что они притащили нас сюда и связали. А твой доктор оказал мне первую медицинскую помощь. Почему, не знаю. Может быть, его раздражает вид кровоточащей раны. Может быть, он вспомнил о клятве Гиппократа. В любом случае перевязывать мне сейчас рану довольно бессмысленно, учитывая их планы относительно нас с тобой.

– Какие планы?

– Вряд ли они собираются проводить нас в Ноум и застолбить нам участок на побережье.

Куайд говорил своим обычным насмешливым тоном, хоть и с большим трудом.

– Ты что, хочешь сказать…

Корри не осмелилась закончить начатой фразы. К горлу подступил горький комок, губы воспалились и были сухи, как пергамент.

– Делия, пять минут назад я слышал страшный крик. Похоже, они расправились с тем джентльменом, который умолял нас спасти его друга. Наверное, они просто наняли его по дороге. А еще я слышал, как они спорили о том, как поступить с нами.

– О Господи…

У Корри закружилась голова, комната поплыла перед глазами. Ну конечно! Что еще может решить Дональд? Корри была свидетелем двух убийств, которые он совершил, и знала еще об одном. С того момента, как она сбежала с Куайдом, Корри не могла рассчитывать на пощаду. Теперь Дональд окончательно уверился в том, что она никогда не покорится ему. А значит, она опасна. Не в духе Дональда оставлять живого свидетеля своих злодеяний. Корри повернулась к Куайду и со слезами на глазах прошептала:

– Прости меня. Я втянула тебя в эту историю. Теперь Дональд убьет тебя.

– Ты здесь ни при чем, Корри. У меня с ним свои счеты.

Их глаза встретились, и Корри прочитала во взгляде Куайда любовь. Такую сильную, что перед ней отодвинулся страх смерти, растаял, как дым, без следа.

Дверь заскрипела на петлях и медленно отворилась.

– А, моя дорогая женушка. Я вижу, ты пришла в себя. Это очень жаль. Я надеялся, что ты еще немного пробудешь без сознания.

Дональд стоял в дверном проеме, его силуэт черным пятном выделялся на фоне яркого летнего пейзажа. Едва Коррй-взглянула на него, кровь похолодела в ее жилах. Она никогда не видела его таким. Огромное, массивное тело напряжено до предела, лицо побледнело до синевы, руки, сжатые в кулаки, дрожат. Корри как будто со стороны услышала свой тусклый голос:

– Дональд, где тот человек, который был в лодке? Что ты с ним сделал?

– Неважно.

Он не отрываясь смотрел на нее, а потом тихо, едва слышно произнес:

– Теперь я вижу, как ты похожа на нее.

– На кого? Дональд, этот человек – он твой проводник? Можно мне поговорить с ним?

– Его больше нет.