Корри не могла, больше выносить его взгляда, который, казалось, срывал с ее груди шелковый покров и впивался в наготу тела.

– Я уговорю его изменить свою волю. Так что тебе придется смириться.

– Не думаю, что тебе это легко удастся.

– И тем не менее я это сделаю. В конце концов, я дочь своего отца, а ты всего лишь клерк на службе у него!

Лицо Дональда стало бурым, глаза засверкали.

– У тебя строптивый характер. Но ничего. Я найду способ укротить его после свадьбы.

Дональд подошел к Корри и протянул к ней руку.

Манжета его рубашки поползла вверх, и обнажилась тыльная сторона запястья. Корри пришла в ужас: оно было обезображено красным сморщенным рубцом в форме полумесяца. Несмотря на отвращение, Корри не отважилась противиться. Дональд взял ее руку в свою.

– …для начала, Корри, я хочу, чтобы ты пошла и надела кольцо. Я хочу, чтобы ты носила его постоянно, как подобает невесте. Это поможет тебе свыкнуться с мыслью о неизбежности нашей свадьбы.

Корри так и не поняла, как ей удалось выпроводить Дональда. Когда за ним закрылась тяжелая дубовая дверь, она прислонилась к ней и подумала: где бы взять такой замок, который никогда больше не позволил бы Дональду переступить порог этого дома. Его прикосновения были грязными и отвратительными. Ну почему папа так беспрекословно решил соединить их судьбы?

– Корри! Открой, пожалуйста. Что с тобой сегодня? Или ты боишься, что через эту дверь к тебе может войти привидение?

Корри отскочила от двери. Это была тетя Сьюзен. Она улыбалась, но от внимательного взгляда Корри не могла укрыться ее бледность и взволнованность.

– Я… нет, я не боюсь, тетя. Дональд Ирль был здесь и только что ушел. Еще так рано…

– Тебе ведь не нравится мистер Ирль, не так ли?

– Нет, совсем не нравится, тетя. Папа говорил тебе о своем завещании? Он хочет выдать меня за Дональда! Он думает, что я соглашусь, чтобы стать его наследницей. Но он ошибается. Я никогда не пойду на это. Он…

Тетя Сьюзен мягко обняла Корри за плечи и нахмурилась.

– Я. говорила ему, что он неправ, но он даже не стал меня слушать. Мой брат искренне уверен в том, что с помощью денег можно полностью подчинить себе человека. Я говорила ему, что нельзя так поступать с тобой, что это ни к чему хорошему не приведет, только настроит тебя против него.

Она печально улыбнулась.

– Но он не хочет видеть в тебе взрослую самостоятельную девушку. Он относится к тебе как к маленькому, неразумному ребенку, который сам не понимает своего счастья. Я ему одно, он мне другое! Мужчины – невозможные создания! Ты согласна со мной? Хочешь, пойдем вместе за покупками?

Тетя предложила это тем же тоном, каким говорила все остальное.

– Все равно с ним сейчас невозможно разговаривать. Он занят делами и просил не беспокоить.

– За покупками? Пойти с тобой за покупками?

– А почему бы нет? Если уж ты собираешься отказаться от отцовских денег, надо по крайней мере тратить их, пока есть возможность.

Корри, сбитая с толку тетиными словами, пошла с ней наверх переодеваться. Она поговорит с папой позже, вечером, на обратном пути из театра, когда он будет в хорошем расположении духа.

Корри ждала, пока тетя приколет шляпку перед зеркалом, и думала, холодея: а вдруг ей не удастся уговорить папу? Что тогда будет?

Поход по магазинам превратился в беспорядочную скупку вещей. Кори тратила деньги без счета. Она купила пальто, отороченное мехом, два кружевных корсета с голубыми лентами, пеньюар, четыре модные шляпки с перьями и уйму тафты, шелковых лент, кружев и прочих мелочей.

Все это будет частью приданого к ее свадьбе с Эвери! Корри не обращала внимания на изумленные взгляды тети и продолжала покупать вещи, приказывая доставить их на дом.