— Я догадался.

— Нет, не догадался. Я использую его, чтобы скрыть тот факт, что у меня на глотке нет такой шишки как у тебя.

— Да, это я уже выяснил. И у этой шишки есть название.

— Как будто меня это заботит? Просто обмотай его обратно вокруг моей шеи.

— Ты сможешь сделать это утром, когда он будет сухой.

Он повесил платок на крючок в стене. Развернувшись, чтобы сесть около нее, он замер.

Он старался не глазеть на то, что он отмыл, но сейчас этого трудно было избежать. Он не бранил себя за то, что не заметил этого раньше. На своём веку он повидал слишком много поздно возмужавших пареньков со смазливыми мордашками, чтобы это вызвало в нём хоть какое-то подозрение, даже если бы ее лицо не было покрыто грязью. А может и нет. Ведь без грязи и пыли она оказалась необычайно хорошенькой.

ГЛАВА 8

МАКС открыла глаза и тут же их захлопнула. Она не собиралась засыпать. Ей нужен был последний шанс, чтобы сбежать. В общем-то, у нее было мало возможностей, только вывернуться из этой верёвки и взять один из ножей, которые её похититель выкинул наружу.

Он не проснулся, пока она не добралась почти до двери. Если бы не эти чёртовы скрипучие доски, которые были еле-еле скреплены вместе, она была бы свободной и на пути в Мехико, скача во весь опор на Благородном. Она же знала, что нужно было выбросить эти доски, когда поселилась тут, но она так устала спать на земле.

Макс скучала по домику, который нашла в Колорадо. Ей было там так удобно в первую зиму, которую она провела в бегах, что она оставалась там почти до осени. И осталась бы еще дольше, если бы владелец не вернулся. Она скучала и по своему дому. Она не была там почти два года, а после того как начали появляться плакаты розыска, она начала думать, что никогда не сможет вернуться. Но этот модный пижон собирался отправить ее обратно в Техас. На повешение. И кто, черт возьми, он такой? Он был одет, как городской игрок в карты: весь в чёрном, кроме белой рубашки, которая казалась мягче любой одежды, которая у неё когда-либо была.

Это красивый мужчина, не то слово. Высокий, широкоплечий. Одежда была ему в самый раз, как будто её шили на заказ. У него не было бороды или усов, но сейчас его лицо было покрыто щетиной. Его густые чёрные волосы не были длинными, но и короткими их тоже не назовешь. А серые глаза выглядели непроницаемыми. Но в тот раз она слышала, как он смеётся, хотя он сам же себя и оборвал. И она также видела, как он хмурится, но кроме этого у Дигана не было никаких признаков эмоций, как у обычных людей. Зато у него были самый красивый поясной ремень и кобура, которые она когда — либо видела. Отделка серебром? Кто так разукрашивал поясной ремень, если только он не хотел просто покрасоваться?

Единственные мужчины одетые хоть немного похоже на него, были только что приехавшие с Востока. Но эти новички не обращались с оружием так, как будто умели его использовать, в отличие от него. Этот человек был слишком красивым, слишком знающим, и когда он хмурился, то ещё и крайне пугающим. Но она очень злилась на то, что ее поймали, чтобы испугаться его.

Он все еще спал рядом с ней, спиной к стене, ноги слегка согнуты. Когда она попыталась встать, то поняла почему. Чёрт возьми! Он связал их ноги вместе, должно быть, сделал это сразу же, как она заснула. Ее ноги были вытянуты. Он же не мог вытянуть свои ноги и не отодвинуть при этом ее от стены. И он проснется в ту же секунду, как она попытается подвинуться. Или нет? Прошлым вечером он жаловался, что устал. Судя по тому, как свет проникал через открытую дверь, солнце едва встало, так что он еще не успел выспаться.

Макс наклонилась вперед, чтобы посмотреть, сможет ли она вытащить ногу из сапога, вокруг которого он обвязал верёвку.