— А что с твоими волосами? На плакате ты изображена с короткими.

— Я их коротко подстригла задолго до того, как мне пришлось уехать из Техаса, но бабушка стрижет лучше, чем я. Я думала, что это сделает меня менее привлекательной, чтобы местные мальчишки перестали шататься вокруг. Но это не сработало.

Он кивнул, будто бы был согласен с тем, что короткие волосы не сделают её менее привлекательной для мужчин. Сродни проклятью иметь такое лицо, если она не хочет, чтобы её замечали. Она ушла из дома в одежде брата вместо своей собственной для того, чтобы люди принимали ее за миловидного парнишку. Ей требовалось лишь носить широкополую шляпу, оставлять на лице грязные пятна и представляться Максом. Даже Луэлла не догадалась, и Макс пришлось ей самой рассказать, когда они увиделись во второй раз.

Как будто прочитав ее мысли, похититель спросил:

— Учитывая все обстоятельства, как ты могла познакомиться с кем-то вроде Луэллы?

Макс даже ухмыльнулась.

— Конечно, не как обычно. Я спасла её той ночью, когда первый раз проезжала через Хелену.

Она обычно не выходит из того борделя, по крайней мере ночью и в одиночку, но одна из девушек заболела. Ее послали за доктором, и трое хулиганов посчитали, что в тёмном переулке могут делать с ней всё что угодно. Я сама избегала главной улицы, обходила дома сзади. В противном случае я бы, наверное, не услышала ее криков.

Он поднял черную бровь.

— Вы убежали от трех мужчин? Или ты их застрелила?

Она фыркнула.

— Мне не пришлось стрелять. Может, я и выгляжу как ребенок, но с пистолетом наготове я так же опасна, как и другие. Они убежали, и я проводила Луэллу обратно в бордель. Я первый раз была в таком заведении, так что мне было достаточно интересно, чтобы пойти за ней в ее комнату, когда она меня позвала. Я же не знала, что она хочет со мной расплатиться своим обычным способом. Теперь мне становится смешно, когда я вспоминаю, как быстро я оттуда выбежала.

— Так она не знает, что ты девушка?

— О, теперь она знает и хранит мою тайну, но в ту ночь Луэлла не знала. Мне было не по себе из-за того, что я ушла от нее без объяснения, так что я вернулась навестить ее позже на той же неделе, после того как нашла эту хижину. Сказала ей, кто я на самом деле. Той ночью она не работала, и мы проговорили всю ночь. Первый раз в жизни я с кем-то так быстро подружилась. Чёрт, она единственная, с кем я подружилась с тех пор как ушла из дома. А раз в неделю, когда она не работает, она уступает мне свою кровать. Я, безусловно, скучаю по мягкой кровати, — закончила Макс с усмешкой.

Диган подошел к ней вплотную. Навис над ней, как ей показалось. Она была высокой для женщины, ростом пять футов восемь дюймов, что помогало ей придерживаться образа мальчика, но он все равно был выше ее на добрых полфута. Она не собиралась потакать ему и смотреть на него снизу вверх, и поэтому отступила обратно в хижину.

Он пошел за ней и поднял ее платок, который упал у нее с колен, когда она встала. Макс повернулась, чтобы он смог перерезать веревки у нее на руках. Он этого не сделал. Диган сам обмотал ее шею платком и завязал его, отчего она вновь скрипнула зубами. Собирался ли он оставить ее жилет и пальто там, где они лежали? Она не могла их надеть со связанными руками.

— Почему на плакате розыска с твоим именем не указано, что ты женщина?

Она пожала плечами, но он мог не заметить, учитывая, как близко он к ней стоял, поэтому она сказала:

— Этот плакат из Бингем Хиллз, Техас. Его жители требуют моего возвращения. Может, они рассудили, что предлагать столько денег за женщину будет означать, что за мной будут гоняться не только охотники за головами и стражи правопорядка, если ты понимаешь, о чем я.