— Я не хочу сказать, что не была девственницей, но сейчас это уже не имеет значения, особенно теперь, когда мне грозит виселица. Черт, да я была готова потерять невинность, когда мне было всего шестнадцать.

— Но ты не потеряла её.

Она находила весьма раздражающим вот так разговаривать с ним об этом, когда он стоял к ней спиной. Но он уже начал седлать свою лошадь и не прекратил своего занятия, чтобы поговорить.

— Только потому, что мужчина, которым я увлеклась, покинул город. Биргемы, вероятно, вынудили его. Они уже тогда решили, что я предназначалась для одного из них.

— Это ты так говоришь.

— Ты всё ещё думаешь, что я лгу?

— Я думаю, что теперь я обязан всё выяснить.

Макс с недоверием уставилась на него. Гнев вернулся к ней, но она его быстро подавила.

Она не собиралась «смотреть дарёному коню в зубы», поэтому неуверенно спросила:

— Это означает то, о чём я подумала?

— Мы направимся в Техас после того, как я закончу в Дакоте.

Он собирается ей помочь! Макс была в восторге. И заплатила она за эту услугу самой невероятной и прекрасной ночью в своей жизни. Чёрт возьми, удача снова вернулась к ней.

Она всё еще улыбалась, сидя на одеяле, за которым он подошёл, чтобы седлать её лошадь. Она встала, поворошила остывшее костровище, на случай, если внутри остались ещё тлеющие угольки, затем захватила своё пальто и шляпу. Макс не надела пальто, и не станет этого делать, пока они не доберутся до города. День обещал быть хорошим. Было ещё раннее утро, поэтому пока не было сильной жары, дул лёгкий ветерок, так что она понадеялась, что этот день не станет таким же горячим как вчерашний.

Они добрались до Бозмена около полудня. Это не был шахтерский город, таким образом, когда однажды руда здесь закончится, он, вероятно, не исчезнет. В городе квартировались солдаты из соседнего форта Эллис. Отель был маленьким, но комната, которую им дали, была уютной, с салфетками ручной работы на мебели и живыми цветами в вазах на столиках, которые стояли по обе стороны от большой кровати.

Диган оставил её там, просто сказав, что вернётся вовремя, чтобы сопроводить её на ужин. Он взял с собой саквояж, и она предположила, что он отправился искать прачечную.

Он даже не запер дверь. Диган знал, что теперь она вряд ли убежит. Уж точно не после того, как он «помахал у неё перед носом морковкой, которую она так хотела», предложив ей вместе отправиться в Техас.

Макс решила больше никогда не стирать за один раз больше чем одну пару своей одежды. Она всё еще винила тонкую рубашку Дигана и свои голые ноги в том, что так замёрзла вчера вечером, вследствие чего ей пришлось искать тепло в его объятьях.

Уставившись на кровать, она задалась вопросом, что Диган ожидает от неё после того, что произошло вчера ночью. Это не должно произойти снова. С этого момента она будет спать полностью одетой, чтобы дать ему понять, ей не нужно, чтобы её согревали.

Приблизительно через час ей доставили ванну с водой и пакет. Прежде чем открыть его, она подождала пока останется одна, а затем засмеялась, когда вытащила из него юбку, вычурную блузку и несколько разноцветных лент. Он что, купил это у кого-то? В местных магазинчиках, кроме комбинезонов и мужских рубашек, было нелегко найти готовую одежду, особенно женскую. Женщины обычно шили себе сами, или находили швею, которая сделала бы это для них.

Макс искупалась и затем сразу надела новую одежду, прежде чем Диган вернулся и велел бы ей это надеть. Она не возражала. Юбка была довольно симпатичной с розово-желтым цветочным узором, и предполагала ношение нижних юбок, которых у неё не было. У белой блузки был широкий вырез, который открывал шею и доходил до ложбинки груди, откуда начинались пуговицы.